Семейное несчастье

Нет, этот оборотень совершенно больной на голову, если решил, что я ему нравлюсь. Я никому не могу нравиться такой страшной. Он же видел, как меня тошнило, как я падала, будучи не в силах стоять на ногах. Да еще и рассказала ему все про себя зачем-то. Не хватило сил просто держать язык за зубами дальше. Теперь придется расхлебывать. Он же, наверное, меня шантажировать начнет, что расскажет все Верке. И судя по тенденции, мне придется с ним чем-то расплачиваться за молчание. У-у-у, ненавижу!

Еще минут десять я предавалась анализу ситуации, которая меня совсем не радовала. Нужно было сразу придумать, чем буду откупаться. И поговорить об этом с Леонидом, пока он совсем уж невыполнимые условия не придумал.

После этого я попыталась сесть на кровати. К моему удивлению, у меня это получилось. Отлично. А вот едва стоило мне встать на ноги, как мышцы задрожали и меня повело в сторону. Пришлось схватиться за кровати и медленно опуститься на пол, потому что голова начала кружиться. Но это не чувствовалось, как последствия применения препарата, или его вывод из организма. Просто за все прошедшее время я настолько ослабла, что саму себя держать не могла. Это не могло не удручать. Зато проклятущая тяга к заветным таблеткам заметно притупилась. Надеюсь, что острых периодов больше не будет.

Посидев так с минуту, я уже решила было передвигаться на четвереньках, как дверь открылась и в комнату вошел Леонид с подносом.

– Упала? – Переполошился он, ставя поднос на тумбочку и кидаясь ко мне.

– Слезла с кровати, – проворчала я, когда он поднял меня на руки. – Пусти, я сама, – попыталась заявить, но куда там. Клыков держал меня так, как будто я к нему приклеилась намертво. – Я хочу нормально на кухне позавтракать, – нахмурилась.

– Тебе пока нельзя перенапрягаться, – покачал головой мужчина.

– Я не перенапрягаюсь. Сидеть я могу, ложку в руках держать тоже. Хочу на кухню за нормальный стол, – вновь высказала свое пожелание.

– Но там…, – растерялся мужик.

– Хочу!

Леонид пожал плечами и, посадив меня на кровать, принялся рыться в моих вещах, оказавшихся в комоде. Выудив пижаму, он молча помог мне одеться и так же молча отнес в требуемое помещение.

– И что у нас сегодня на завтрак? – Потерла я ручки, когда меня все же усадили попой на стул.

– Омлет с грибами и овощами, – Клыков кивнул на летящий из комнаты поднос.

Я замерла на месте. Что я опять пропустила?

– Это…? Это же…?

– Домовой. Его Вера Родионовна принесла, – он забрал поднос и поставил его на стол. – Ты назвала его Иннофунтием, – добавил он насмешливо.

Данный эпизод я помнила весьма смутно, так что, задумчиво поглядев на летящий в нашу сторону набор посуды, решила, что переживу эту всю мистику как-нибудь. Все равно мне тут жить не больше месяца.

– Ладно, допустим, – медленно кивнув, позволила Леониду положить себе на тарелку еды. – И как мы тут будем дальше жить? Ну, с учетом того, что я совсем скоро пойду на поправку? – Я взялась за вилку.

– Как только ты выздоровеешь и все опасности будут устранены, то ты сможешь уйти отсюда, – пожал он плечами.

– И куда я смогу уйти? – Прищурилась.

– В Май, – ответил мой собеседник, – или в Березкино.

– И все? – Разочарованно протянула я. – А ты куда вернешься?

Мужчина странно на меня посмотрел.

– Туда же, куда и ты, – осторожно высказался он.

Я растерялась. А как это вообще связанно?

– Тебя Верка ко мне приставила насовсем? Как Клавку? – Моему возмущению не было предела.

– Нет, – вдруг принялся он все отрицать.

Теперь все стало совсем непонятно. А как тогда? Ничего уже не понимаю, поэтому лучше займусь едой. Это лучше, чем смотреть, как по кухне сами по себе летают разные предметы. Однако, к концу завтрака у меня все еще оставался вопрос, который обсудить было жизненно необходимо.

– Так что тебе от меня надо в обмен на молчание? – Спросила я, когда уже почти опустошила кружку с отваром. Омлет до конца я так и не осилила.

Леонид замер и непонимающе уставился на меня. И что тут непонятного?

– Я попросила тебя не рассказывать кое-что Вере. Что ты потребуешь от меня взамен? – Пришлось пояснить мне.

Он разозлился. Кружка в его руках сломалась, а сам он… Губы поджаты так, что вместо них видно только белую полоску, на скулах появились красные пятна, а глаза загорелись опасным блеском. Я поняла, что сказала что-то не то. И испугалась до одури последствий.

– Ты считаешь, что я буду что-то от тебя требовать? – Наконец, он пришел в себя настолько, чтобы говорить со мной. – За кого ты меня принимаешь?

Так, если не отвечу, то будет только хуже. Буду хорохориться.

– У молчания в моей жизни всегда есть цена, которую мне приходится платить. Так какой ценник назначишь ты? – Решила я не показывать своего страха.

Клыков поднялся настолько резко, что его стул отлетел в сторону и разбился в щепки. Он пулей вылетел из кухни, через секунду хлопнула входная дверь. Кажется, я его все же довела до белого каления. Впрочем, ничего нового. От меня всё время все рано или поздно приходят, как минимум, в раздражение.