Семейное несчастье

– Настоящая, – я сложила руки на груди и нахмурилась. – А теперь скажи мне пожалуйста, какого черта ты себя довел до такого состояния? – Накинулась я на него с обвинениями.

Он заторможенно поднял руку и потер глаза, после чего снова уставился на меня, как на привидение. Около минуты у него ушло на принятие того, что я не являюсь плодом его воображения, затем он нахмурился и попытался сесть. Получилось у него это откровенно плохо. Пришлось надавить ему на плечо, чтобы лежал нормально.

– Ты что-то забыла? – Растерянно спросил он, кажется, так и не поверив, что я к нему приехала, а не за чем-то другим.

– Забыла, – зашипела прищурившись. – Тебя дурака забыла спросить, какого лешего ты решил помереть, не спросив моего мнения по этому поводу? – Ух, как я разозлилась! Клыков прикрыл глаза, и я вспомнила, что вообще-то он тут от истощения помирает. – Тебе нужно поесть, – я попыталась выбраться из кровати, но тяжелая рука тут же легла на мое бедро.

– Не уходи!

Я даже вздрогнула от того отчаяния, которое прозвучало в его голосе. Замерла и постаралась не двигаться. Мало ли что.

– Но тебе нужно поесть, чтобы набраться сил, – попыталась убедить его, но кажется зря. Хватка на бедре лишь усилилась.

– Не уходи, – прошептал он, сорвавшимся голосом. – Пожалуйста! Я все для тебя сделаю. Не уходи!

Блин, и что мне теперь делать? Я обвела глазами спальню. О, а вот и стакан с водой на тумбочке. Кажется, его до меня уже пытались напоить водой, но, судя по тому, что стакан был почти полный, это сделать не получилось. Мне пришлось сильно извернуться, чтобы дотянуться до этого стакана.

– Не уйду, если ты выпьешь эту воду, – заявила я, дотянувшись. А что? Шантаж наше все.

Клыков громко фыркнул, подтянулся и оперся на одну руку, взяв стакан другой. Господи, как же он ослабел. Рука его так дрожала, что мне пришлось срочно помогать. Но воду он выпил всю.

– А теперь можешь еще поспать, – я поставила стакан на тумбочку.

Блин, как же без Иннофунтия неудобно. Сейчас бы позвала его, он бы еды сюда принес, и накормить этого бестолкового оборотня помог бы. Но домового нет и нужно самой думать, как справляться.

– Не хочу спать, – Клыков упрямо помотал головой, – не хочу, чтобы ты исчезла.

– Я никуда не уйду, – фыркнула я. – Я с вещами приехала, – про собаку я предусмотрительно умолчала. У них тут с животными совсем плохо.

Лёня зевнул.

– Если отодвинешься от меня, я все равно проснусь, – он улегся поудобнее, обнял меня и вновь уткнулся лицом в мой живот. Ну, и как мне теперь спать? Сидя? – Если ты приехала, то я тебя уже не отпущу, – услышала едва слышное бормотание.

– Не отпускай сколько влезет, – проворчала я и съехала вниз по подушке, тоже укладываясь удобнее. Теперь его лицо оказалось у моей груди. Клыков осторожно потерся носом о мою кожу и, не встретив сопротивления, еще и руки на меня наложил. – Тебе нужно отдохнуть, – стукнула по шаловливым рукам.

Лёня вздохнул и… покраснел. Удивительно, что в наше время кого-то смущают такие вещи. Но руки убрал. Просто прижался колючей щекой и затих. Я же больше не смогла уснуть. Если отодвинуть романтику и все остальное, то у нас намечалась огромная проблема. Клыков явно настроен не выпускать меня не только из поля своей видимости, но и вообще из рук. Это создавало, как минимум неудобства. Леонида нужно будет как-то кормить, мыть, приводить в порядок. А как это сделать, если я без него даже в туалет сходить не смогу? Клавку попросить помочь? Или самой попробовать справиться? Вообще-то мне бы еще с Пушистиком погулять…

Пока я пыталась придумать, как все сделать самой, в спальню заглянула Клавка. Осмотрев композицию из прижавшихся друг к другу тел на кровати, она покачала головой, подхватила перепуганного Пушистика под живот и вышла. Вернулась через полчаса. Мой терьер выглядел ошалелым, но спокойным.

– Я его выгуляла и покормила, – шепнула Клавдия.

Затем она притащила из гостиной диванную подушку и устроила на ней моего питомца. Еще минут через пятнадцать она принесла две кружки отвара.

– Алка от своего домового передала, – сообщила Клавдия, поставила кружки на тумбочку и ретировалась. Надо думать, надолго.

Все это время Лёня спал и даже ни разу не пошевелился. Не знаю, как это работает, но выглядел он сейчас уже намного лучше, чем вчера. Потом нужно будет спросить у Алисы, что как эта зацикленность на паре оборотней вообще проявляется, кроме панического желания постоянно держать при себе свою женщину. Или это только у меня такой?

В следующий раз Лёня проснулся, когда я поняла, что больше не могу терпеть, если не посещу уборную. У всего есть предел, и у моего организма тоже. Но стоило мне сделать дела и вымыть руки, как за дверью я услышала жуткий грохот. А когда выскочила за дверь, то увидела валяющегося на полу Клыкова, который падая, прогремел всеми своими костями.

– Что ты делаешь? – Взвизгнула и принялась его поднимать.

– Ты… ушла…, – пробормотал он, цепляясь за стену так, чтобы не перекладывать весь свой вес на меня.