Семейное право

Подводя итог вышеизложенному, можно утверждать, что в российском дореволюционном законодательстве существовала система раздельности имущества супругов. На практике, как правило, муж распоряжался имуществом жены. Вообще имущественная самостоятельность жены в браке в большинстве случаев была юридической фикцией. И фактически, и легально воля мужа в семейной жизни являлась преобладающей, а жене было крайне трудно отстаивать свою имущественную независимость, раз тот же закон, который ее определил как собственницу самостоятельно, как жену подчинял неограниченной власти мужа.

Отношение Советского государства к браку и семье более чем за 70 лет с момента принятия в 1918 г. первого советского Кодекса законов об актах гражданского состояния[20] претерпело существенные изменения.

Одной из первых сфер, в которой было осуществлено законодательное нормирование, стали брачно-семейные отношения (семья – социальная часть общества, и при перестройке общества и государства этот институт обязательно подвергается воздействию права). После Октябрьской революции 1917 г. были проведены две важнейшие реформы семейного законодательства: приняты декреты «О гражданском браке, о детях и ведении книг актов состояния» и «О расторжении брака». Для юридического установления равноправия мужчин и женщин, законнорожденных и незаконнорожденных детей эти декреты имели основополагающее значение. Согласно им единственной формой брака стал брак, заключенный в государственных органах. Условия вступления в брак и его расторжения также значительно упростились по сравнению с дореволюционным периодом.

В сентябре 1918 г. ВЦИК принял первый Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве (КЗАГС). Семейное законодательство было отделено от гражданского. Последнее, как частное право, считалось отмершим, и его возрождение не предполагалось, а семейные отношения, как частные, все-таки нуждались в правовом регулировании, поэтому и был принят отдельный кодекс[21]. Регистрация брака была необязательна. Данное утверждение противоречило, на первый взгляд, ст. 52 КЗАГС, в соответствии с которой только зарегистрированный в отделе записи актов гражданского состояния брак порождал права и обязанности супругов. Но ст. 52 КЗАГС имела следующее толкование: «Статья 52 отнюдь не имела намерения поразить притязания незарегистрированной жены, и она должна признаваться имеющей все те права по имуществу, как и та, брак которой оформлен». При этом «практика народных судов знает многочисленные случаи признания прав на имущество… когда супруг умершего, хотя и не был зарегистрирован, но фактически был супругом».

Брак основывался на взаимной склонности. «Брак есть отношение совместного сожительства, основанного на началах любви, дружбы, сотрудничества».

В дальнейшем с сохранением и развитием гражданско-правовых отношений, особенно в период НЭПа, появилась необходимость создания нового семейного законодательства, и в 1926 г.[22] был принят новый Кодекс. В его основу легло определение понятия брака как наличия определенных фактических отношений между мужчиной и женщиной: совместного сожительства, ведения при этом сожительстве общего хозяйства, взаимной материальной поддержки, совместного воспитания детей (ст. 12 КЗАГС). Регистрация брака означала его бесспорное доказательство.

Судебная практика не давала никаких преимуществ зарегистрированному браку перед фактическим. О наличии брака говорило ведение общего хозяйства: супруги должны быть в семье сотрудниками. «Наш кодекс о браке и семье не может смотреть на семью иначе, как на трудовое объединение». Статья 12 Кодекса 1926 г. относила общность хозяйства к одной из трех составляющих брака.

Продолжала оставаться и полная свобода разводов. Параллельное существование фактического и зарегистрированного брака приводило к правовой неопределенности, путанице, подрыву принципа моногамии. У судов возникла проблема «конкуренции» между фактическим и зарегистрированным браком. Нерешенным оставался и вопрос о параллельном существовании нескольких фактических браков.

Вторым важным новшеством стала замена раздельного супружеского имущества режимом общности. Необходимость этой меры диктовалась соображениями повышения правовой защиты женщины, так как именно она вела домашнее хозяйство, растила детей, как правило, не работала и, соответственно, не приобретала в браке имущества.

Института признания брака недействительным не существовало, и речь могла идти об оспаривании записи о регистрации.