Семейное проклятие

Кандидатура компаньона — на то время, пока Игорь на работе, – у Леси имелась. Колька, троюродный брат. Шутник, приколист, балагур, разгильдяй, обаятельный, беспечный и вообще самый лучший. Будь у нее поменьше здравого смысла, вообще бы замуж за него вышла (по закону, она узнавала, даже за двоюродных можно). Но только прекрасно видела: дурковать, веселить других и ее Колюня умеет прекрасно. А вот заработать денег, пусть на самое скромное бытие, братцу не дано. Повылетал со множества работ, причем однажды одновременно с увольнением даже прославился. В их районной газете статья вышла с броским заголовком: «ВОДИТЕЛЬ «КамАЗа» НАПОИЛ ЦЕЛУЮ ДЕРЕВНЮ». Это о том, как Колька ящики с водкой вез, задремал за рулем да в кювет свалился. Самому ничего, на машине пара вмятин, да и выпивка почти вся уцелела. Но водитель – нет бы принять меры к спасению товара! – беспрепятственно позволил аборигенам попастись на руинах. Беспечные – на месте угощались, предусмотрительные – грузили ящики на тачки да волокли домой.

Колю, конечно, уволили, пытались по суду ущерб взыскать – да что с него возьмешь? Собственностью, а паче того счетами в банке братик не обременен.

Но – в отличие от многих – чужому богатству не завидует. И за Лесю – когда удалось ей зацепиться за Москву, – искренне радовался, хвалил: «Молодец, что сумела свой норов усмирить. Я так не могу».

Сам он оставался в их городке, откровенно бедствовал – куда его возьмут, если ни хватки, ни образования, да еще и репутация соответствующая? Но не унывал. И продолжал прикалываться при каждом удобном случае. Например, когда совсем недолго грузчиком в продуктовом работал, подбросил в ящик с бананами безобидного ужика. Байки потом по всей области ходили – будто ядовитейшая змея черная мамба укусила покупательницу (та скончалась на месте) и уползла (змея, не тетка).

Лесина мать троюродного племянника осуждала: «Паяц он, и больше никто! Держись от него подальше».

Однако Леся на мнение родительницы всегда плевала с высоченной колокольни. Вот и решила перетащить Колечку, свою отдушину, в столицу. Она ведь, в конце концов, жена богача! Имеет право хотя бы на единственного наемного работника.

С Колькой пришлось провести серьезнейший ликбез. Чтоб – когда будет собеседоваться с Игорем, – выглядел исполнительным, туповатым, скучным. Она купила братцу соответствующую одежду (а то с него станется явиться к работодателю в каких-нибудь рваных джинсах да кедах). Организовала трудовую книжку с «правильными» записями. Очень боялась, что Игорек на Колю службу безопасности натравит для тотальной проверки, но нет, обошлось.

Муженек безропотно принял Колю на должность шофера, эконома и «человека за все».

Леся – хотя рада была необычайно! – первое время вела себя осторожно, надменно. Колю, даже когда наедине, называла только на «вы», никаких прибауточек-шуточек, заваливала работой, придиралась. Настолько вошла в роль, что Игорь даже посоветовал:

– Ласточка, когда на тебя работают люди, нельзя слишком уж их прижимать. А то ведь взбунтоваться могут. Как в семнадцатом году.

Но Леся по-прежнему продолжала в присутствии мужа вести себя с экономом сдержанно, строго. Зато уж когда Игорь на работе был – вожжи отпускала. Баловались, дурака валяли, как дети. Коля – человек совершенно без тормозов! (В хорошем смысле, конечно.) То вызовет ее на бой подушками, то попросит пирушку «а-ля грузчик» (то есть порезать на газетке вареной колбаски, закусить огурчиками из банки). Анекдоты травил – она животик надрывала.

Жизнь пошла совсем другая. Если б еще не беременность!

По счастью, Коля – хотя и не скрывал, что в Лесю влюблен, – к Игорю ее не ревновал. И что ребенка она ждет от своего миллионера – воспринял нормально. Шутил: «Лучше уж олигархов плодить, чем таких, как я, раздолбаев».

Все его, казалось, устраивает в нынешней жизни и в нынешнем его положении.

Но Леся все равно иногда задумывалась: как было бы хорошо, если б нелюбимый Игорь куда-нибудь вдруг исчез, растворился… и она бы осталась с Колей – но при этом со всеми мужниными деньгами!

Только как это организовать? Если просто попросить развода, миллионер ни копейки не даст. У них брачный контракт, там условие: чтоб претендовать хоть на малую толику капитала, надо им вместе оттрубить пять лет, целый срок!

Убить? Жаль. Да и страшно. Смерть миллионера, конечно же, будут расследовать лучшие силы милиции, какое ни придумай идеальное преступление – расколют ее в два счета.

«Вот если бы он в аварию попал! Сам! – фантазировала Леся. – Или вдруг заболел, допустим, скоротечной саркомой, чтоб в никакой Германии помочь не смогли!..»

Однажды не выдержала: поделилась мыслями греховными с Колей. Ожидала, признаться, что тот – как на любую заданную ею тему – начнет дурковать. Фантазировать вместе с ней, как на пути Игоря вырастает цунами или на его голову рушится пресловутый кирпич.

Но брат, против обыкновения, ответил серьезно:

– Леська, даже думать не смей о таких вещах!

– Почему? – надула губки она. Капризно добавила: – Он же достал меня выше крыши, неужели сам не видишь?!