Семейные хроники Лесного царя. Том 2 (СИ)

Светозар с болезненным любопытством оглядел желоб для слива нечистот, тянувшийся через весь пол камеры, от стены до стены, от круглой решетки до решетки. Через такие маленькие отверстия даже змея не могла бы проскользнуть.

— Когда шли дожди, получался журчащий ручеек, он смывал грязь, — пояснил Руун. — В окно тоже заливала вода.

Светозар в темноте не сразу заметил — под самым потолком впрямь имелось еще одно зарешеченное отверстие, которое дракон громко назвал окном.

«Но ведь с такой дырой в стене зимой было еще холоднее,» — заметила Грюнфрид.

— Зато по стене лилась дождевая вода, которую можно было пить, — сказал бывший узник, провел пальцем по особенно глубоким царапинам, в которых, вероятно, собирались капли. — Зимой, если были силы дотянуться, я соскребал немного льда или снега, это было даже вкусно, как хрустящая карамель. Спячки хороши тем, что не чувствуешь медленного течения времени и не ощущаешь голода. Чтобы выжить, мне хватало тех корок, которые кидали ушастые. Однако от жажды я бы быстро сгорел. В прямом смысле сгорел бы.

— Пойдемте уже отсюда, — всхлипнул мявшийся на пороге Эжен, растрогавшись. Груша была с ним полностью согласна. Ей совершенно не хотелось жалеть дракона, но против воли сердце переполнилось жгучим сочувствием.

Они в молчании покинули подземелье, поднялись на первый этаж.

«Давайте найдем тронный зал?» — предложила Груша, уставшая от мрачности спутников.

Все поддержали идею гоблинки, ведь парадный зал для церемоний во дворце эльфов должен поражать воображение. Побывать здесь и не увидеть его было бы ошибкой.

И это оказалось истинная правда — пусть в высокие окна лился свет луны, а не солнца, тронный зал был всё так же величественен и подавляюще красив, как и в свои лучшие времена. Оба легкомысленных менестреля, и полуэльф, и человек, тут же решили, что просто обязаны посидеть на престоле владыки, чтобы затем описать незабываемые ощущения в балладах. Их беготня наперегонки среди рядов стройных колонн, их громкие споры и дурашливые попытки спихнуть друг друга заставили даже приунывшего дракона рассмеяться. В конце Руун тоже не отказался взглянуть на игру теней и лунного света с почетного места, вознесенного на пьедестале со ступенями. Ковровая дорожка, эти ступени покрывавшая, потеряла свой дивный узор под слоем пыли и сора, занесенного в разбитые окна. Балдахин над троном украшала паутина и застрявшие в складках бархата и в кистях из золотой тесьмы сухие листочки, прилетевшие с прошлогодним осенним ветром.

«Так странно пусто становится внутри, когда понимаешь, что долго грелся мыслью о мести, а мстить оказалось некому,» — дракон послал мысль одной Грюнфрид. Та услышала, ответила косым взглядом, но промолчала.

Они не слишком задержались в тронном зале — стоило на минуту перестать шутить и веселиться, как тут же затылка касался необъяснимый холод.

Миновав череду залов и галерей, спутники остановились перед внушительными дверями. Закрытыми. Что само по себе уже выглядело необычно, ведь остальные помещения стояли открытыми, словно пропавшим хозяевам замка было безразлично, кто туда зайдет.

— Куда ты нас привел, Руун? — спросил Светозар, не торопясь открывать двери.

«В сокровищницу?» — с надеждой предположила Грюн.

— Туда, где тебя ждут, — мрачно отозвался дракон.

Эжен опасливо попятился, взявшись за рукоять меча. «Заманил в засаду?» — было отчетливо написано у него на лице. Тишка фыркнул на эту догадку, не желая верить в драконье коварство.

Руун сам распахнул перед ними двери. Грюн, ахнув, юркнула за Эжена. Менестрель, охнув, машинально спрятался за Светозаром. Тишка не двинулся с места. Сложив руки на груди, стоя на пороге, он внимательно осмотрел зал.

Всё огромное пространство, что было доступно полуэльфийскому взору, заполняли фигуры воинов в темных, неблестящих доспехах. Лиц не было видно под одинаковыми шлемами с масками. Стояли воины неподвижно, ровными рядами на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Их были сотни.

— Что это? — задумчиво произнес Светозар. — Я не ощущаю в них жизни, но и мертвыми их нельзя назвать. Они похожи на засушенные растения, выращенные садовником не для семян, а для пустого цветения.

— Это стражники, — ответил Руун, пусть от его слов и не стало понятнее. — Прежде они стояли перед каждым входом и выходом, охраняя замок. Теперь их всех собрали здесь.

— Какой прок от таких стражей? Это же статуи? — спросил Эжен. Он настороженно выглянул из-за полуэльфа и изо всех сил всматривался в пугающую темноту, наполненную черными силуэтами.

— Стоит тебе переступить порог, как они придут в действие, — уверенно предсказал дракон. — Хочешь, чтобы я их спалил в пепел?

— Сперва надо проверить, вдруг они испортились от времени, — заявил Светозар. И шагнул за условную черту.