Семейные обязательства

Рядом, отвернувшись от Элизы, лежал Пьер. Видны только его плечо и затылок. Она приподнялась на локте и долго, пристально всматривалась – дышит ли он? Жив?

Элиза несколько раз протягивала руку – дотронуться до него - и отдергивала в последний момент. Вдруг вместо теплой кожи окажется что-то… другое?

От очередного раската грома Пьер пошевелился, что-то сонно пробормотал и, не просыпаясь, подтянул одеяло.

Ярким проблеском, ударом молнии пришло облегченно - счастливое: он просто крепко спит! Это был всего лишь ночной кошмар, дурочка!

Элиза прикасается к плечу мужа – теплому, живому!

Пьер просыпается мгновенно. Оборачивается к ней.

- Простите, - тихонько говорит Элиза, - мне приснилось…

Он раздраженно качает головой, молча обнимает Элизу и снова засыпает.

Лежать неудобно, шея затекла, руку он неловко придавил, но Элиза замерла и не пыталась повернуться. Ей было тепло и почти не страшно.

Когда Элиза проснулась, Пьера в постели уже не было. В окна било яркое солнце, только мокрые крыши соседних домов напоминали о недавно пролившемся дожде.

Элиза сладко потянулась, откинула одеяло и села на кровати.

Мир снова становился цветным. Тусклая серость, навалившаяся на Элизу в день, когда развалилась ее жизнь, немного отступила. Она глубоко вздохнула, чувствуя, как воздух расправляет легкие, как уходят напряжение и безнадежность.

Она даже не представляла, насколько тяжелый груз давил на ее плечи в последние месяцы. Этот камень никуда не делся, но почему-то стал немного легче.

День прошел в хлопотах. Элиза выбирала новую обивку для стен, листала каталоги с мебелью, представляя, как будет смотреться гарнитур с кружевной резьбой в обновленной гостиной. Так и не решила, на каком варианте драпировки портьер остановиться, но об этом можно будет подумать чуть позже.

Надо же было чем-то себя занять! Пьер прав, не нужно сидеть и сходить с ума от одиночества и безделья. Пусть это будет обстановка дома. Потом придумаем что-нибудь еще. Может быть, и правда пойти в вольные слушатели университетских лекций?

Пьер приехал к ужину.

Сначала все шло, как обычно:

- Вам понравились тарталетки?

- Да, спасибо, дорогая, очень вкусно.

И снова молчание до перемены блюд.

- Пьер, я попрошу подать чай в южную гостиную, - сказала Элиза, вставая из-за стола, - хочу обсудить с вами новый интерьер.

Муж встал следом за ней.

- Хорошо, дорогая.

Элиза уже почти наяву видела, как светло и просторно станет в этой старой комнате, когда мрачный, темно-вишневый цвет сменится голубым, и больше не будет громоздкой мебели.

Но прежде, чем она успела начать рассказывать, Пьер как всегда бесстрастно сообщил ей:

- Мне жаль, Элиза. Я уверен, что вы, с вашим прекрасным вкусом, выбрали для этой комнаты наилучший вариант. Но насладиться им я смогу не скоро. Через неделю я должен поехать в Кошиц примерно на месяц. Если захотите, поедем вместе. Думаю, что вы и там сможете приложить свои таланты.

Элиза ошарашенно молчала.

- Не сердитесь, пожалуйста, - попросил он. Сел рядом с ней на низкий диван и поцеловал ей руку, - я очень ценю ваши старания. Мне только сегодня сообщили о новом назначении.

У Элизы перехватило дыхание. Просьба? Вместо обыкновенного вежливо-отстраненного равнодушия?

- Я н-не сержусь, - с трудом выговорила Элиза, больше всего боясь, что он отпустит ладонь. – Бог с ней, с гостиной. Я буду рада уехать из Империи.

От него пахло кофе, с легкой ноткой табака и черного перца. Приятный, почти родной запах. Элиза улыбнулась своим мыслям – ведь это она же ему и подарила флакон туалетной воды…

Сама удивившись своей смелости, она уткнулась лбом в его плечо и почувствовала, как муж ласково гладит ее по волосам.

***

На столе горели свечи. Элиза уютно устроилась в кресле с купленным сегодня заозерским журналом мод. Нужно будет заказать что-нибудь элегантное, красивое и в стиле новейших веяний, чтобы не ударить в грязь лицом перед кошицкими дамами. Возможно, даже отказаться от корсета…

Звякнул колокольчик над входной дверью. Элиза встала и вышла в холл, встретить мужа – ему давно пора вернуться, ночь на дворе, кухарки не могут вечно подогревать ужин.

- Елизавета Павловна, к вам посетитель, - пробасил дворецкий, шедший ей навстречу, - кавалергард.

- Просите, - удивленно произнесла Элиза.

Сердце пропустило пару ударов. Ее сначала бросило в жар, потом в ледяной холод, но Елизавета Павловна Румянцева, солидная дама и хозяйка дома, вышла навстречу позднему гостю, не потеряв ни толики самообладания.

Она ожидала увидеть человека, сделавшего ей лучший подарок на свадьбу. Но вместо невысокого быстрого господина перед ней стояла печальная дама средних лет в черном мундире с серебряным аксельбантом.

«Она-то точно корсет не носит», - невпопад подумала Элиза.

- Здравствуйте, Елизавета Павловна, - кивнула ей дама. – Я Виктория Александровна Бельская, кавалергард Его Величества. Прошу вас поехать со мной. Петр Васильевич ранен и очень плох.

Элиза не глядя приняла из рук горничной шляпку и подождала несколько секунд, пока ей на плечи накинули плащ.

- Едем.

В карете Элиза пристально посмотрела на спутницу совершенно сухими глазами.