Семейные обязательства (СИ)

- Сейчас скажу еще одну, и закончим на этом. Много лет назад я дал слово на вас жениться. Не в обычаях фамилии Румянцевых отказываться от обещаний. Завтра к полудню я пришлю за вами карету. Доброй ночи, сударыня.

- Но ведь вы меня даже не любите! - воскликнула Элиза ему в спину.

Пьер раздраженно покачал головой на ходу. Остановился. Обернулся к Элизе и сказал как о чем-то, само собой разумеющимся:

- Не люблю, и наши чувства взаимны. Это ничего не меняет.

Он вышел прежде, чем Элиза придумала хоть какой-то ответ.

Это стало последней каплей.

Элиза рухнула на диванчик и залилась слезами. Никого не стесняясь, она громко рыдала, обняв вышитую подушечку, пахнувшую родным домом, детством, счастьем - всем тем, чего она лишилась.

Элиза икала, было трудно дышать, но остановиться не получалось.

Рядом прошуршали юбки. Теплая, мягкая ладонь горничной Дарьи погладила ее по плечу.

- Ыыыыыыы! - взвыла Элиза еще громче и уткнулась лицом в ее фартук.

- Ты поплачь, девочка, поплачь, - приговаривала Дарья, проводя рукой по спутанным светлым волосам Элизы, - выплачь все, все будет хорошо...

- Не бууууудет, - рыдала Элиза, - мне замуж за Пьера, как в омуууууут!

- Ну что ты, милая, - ворковала Дарья, - он не плохой человек, из хорошей семьи, от злых языков тебя защитит... Ты еще будешь с ним счастлива, обязательно, поверь мне, старой... Вот, возьми платочек, да вытри слезки. Невесты перед свадьбой всегда плачут, но нельзя, чтоб глазки завтра опухшие были, у тебя такие красивые глазки...

- Сбегу, - решительно заявила Элиза, промокая лицо платком, - на край света сбегу. Кольцо продам, уеду в Заозерье, к магам... Пусть Пьер подавится своим честным словом!

Горничная вздохнула.

- Старушку Дарью с собой возьмете, барышня?

- Возьму, - кивнула Элиза, - только надо одеться попроще, чтоб не узнали. Пойдем пешком, как простолюдинки. Завтра с утра сбегай к ювелиру, продай этот перстень... Хотя нет. Перстень я все-таки ему верну. Вот, возьми серьги.

Дарья смотрела на нее грустно и участливо.

Элиза вскочила и кинулась в свою комнату. Отдала Дарье всю шкатулку с украшениями. Таких крупных бриллиантов, как в помолвочном кольце, там не было, но какие-то деньги за них можно выручить.

Дарья спрятала драгоценности и еще раз погладила Элизу по голове.

- Ложитесь спать, барышня, поздно уже. Утро вечера мудренее. А я позабочусь обо всем. Давайте я вам косу на ночь заплету. С утра шалфея заварю, умоетесь...

От слез и негромкого, ласкового голоса Дарьи Элизу сильно клонило в сон.

"Последний раз я сплю в родном доме", - сказала она чуть слышно, сама себе.

В этих простых словах была и грусть, и надежда, и страшно было - что уж скрывать!

Подумать о том, какой будет ее новая жизнь - беглянки и простолюдинки - Элиза не успела. Заснула.

Глава 6. Владыка Гетенхельмский

Архиепископ Гетенхельмский дышал неглубоко и трудно. Он полулежал в кресле, медленно перебирая четки. Отец Георгий следил за его пальцами в старческих пятнах, слушал методичные щелчки каменных бусин друг об друга и ждал.

В камине уютно потрескивали березовые дрова. На изящной маленькой жаровенке подогревался чайник. Пахло чабрецом, давленой клюквой и едва заметно - ладаном, за многие годы богослужений, казалось, въевшимся в одежду и кожу старого священника.

- Помру я скоро, Георгий, - негромко сказал архиепископ. - Врачи говорят, жидкость вокруг сердца... Откачивали уже, втыкали в меня длинные иголки, да только впустую все. Время пришло.

- Мне жаль, Ваше Святейшество.

- И мне жаль, - очень серьезно кивнул архиепископ. - Сейчас церкви защита нужна, как никогда. А я уже не смогу... Значит, придется тебе.

- Я... - отец Георгий замялся. Что сказать? "Я оперативник, а не интриган"? - а то Владыка не знает. "Мне бы с новым законом "О Магии" разобраться"? - так это твоя служба, охранитель. "Бог не выдаст - свинья не съест"? - уже хамство.

- Я не понимаю вас, Владыка. Что угрожает церкви? Разрешение на магию одобрено Святейшим Синодом, Император благословил...

Архиепископ вздохнул. Несколько раз кашлянул, держась за грудь. Потянулся трясущейся рукой к портьере, закрывающей нишу рядом с креслом.

Отец Георгий встал и отдернул тяжелую ткань. За ней обнаружился столик, заставленный коробочками, флаконами и баночками. На большой стеклянный графин с водой была приклеена бумага с расписанием времени приема лекарств.

- Послушник следит, да только сегодня я его по делам погнал... - выдохнул архиепископ.

Охранитель налил воды в стакан, сверился с расписанием и смешал микстуру. По покоям Владыки разлился запах мяты и пряных трав, смешался с чабрецом и ладаном, сплелся в новый аромат, как у лучших парфюмеров.

- Спасибо, - кивнул архиепископ, принимая лекарство. - Проскриплю еще сколько-то, вашими молитвами... Садись, отец Георгий, чайку себе налей, поговорим, пока могу.

Архиепископ пожевал губами, допил лекарство и снова принялся за четки. Охранитель ждал.