Семейные обязательства (СИ)

Элиза даже не вспоминала кавалерист-девицу госпожу Соколову. Почти. Пару раз в день - не больше.

Пусть себе живет, как хочет. Ну ее.

Город готовился к празднику, многие солидные конторы не работали, зато бесчисленные кафе, рестораны и лавки с подарками и сладостями делали в канун Рождества месячную выручку. Найти свободный номер в гостиницах было непросто, но Эрик каким-то чудом сумел договориться об аренде небольшого домика в тихом центре Гнездовска. На все вопросы бывший сержант просто пожимал плечами: "Добрым словом и золотой монеткой можно многого добиться... "

Элиза решила не откладывать дело о наследстве. Сначала Рождество, потом новогодний Карнавал, из-за которого почти все гостиницы забиты приезжими, потом еще что-нибудь... Лучше поспешить.

Гнездовское отделение имперского банка было празднично украшено еловыми ветками, цветной мишурой, позолоченными шишками и стеклянными шариками. Элиза уже насмотрелась на рождественское убранство города и почти перестала удивляться местной расточительности. В империи такая красота стоила немалых денег, а здесь, видимо, стеклодувы хитро колдовали над игрушками.

Или просто банк - не самая бедная контора в Гнездовске?

Профессионально-приветливый приказчик выслушал Элизу, посмотрел на ее документы, на завещание тетушки, заверенное имперским нотариусом, и даже бровью не повел.

Объявилась наследница через двадцать лет? Ничего необычного, и не такое случалось.

Желаете получить доступ к счетам? Конечно. Но мы обязаны все проверить, понадобится примерно неделя на запросы. Обычно быстрее, мы первыми из банков Гётской Империи установили магическую связь между отделениями, но сейчас праздники... Вы сможете прийти в третьего января? Будем ждать. Где вас найти, если ответ придет раньше? Спасибо, что выбрали наш банк. С Рождеством вас! И с наступающим Новым Годом! Примите, пожалуйста, небольшой подарок.

Приказчик протянул Элизе маленькую, чуть больше ее ладони, корзинку с фигурным печеньем - зайцами, елочками и шишками.

Такие печенинки она в детстве пекла с мамой на Рождество. Элиза смотрела на смешную заячью мордашку и, казалось, чувствовала мамину руку на своих волосах.

"Все будет хорошо, девочка. Я тебя люблю. Береги себя..."

"И я люблю тебя, мама... - мысленно отозвалась Элиза. - И папу..."

Она подняла заблестевшие глаза на приказчика, сердечно его поблагодарила и вышла на крыльцо, одновременно стараясь не расплакаться и не слишком широко улыбаться. Неприлично для дамы, тем более - вдовы, лить счастливые слезы над печеньем.

Но вокруг был сказочный Гнездовск. Она была здесь одна, своей волей, и ей это очень нравилось.

"Я люблю вас", - неслышно сказала она всем. И умершим маме и тетке (думать о незнакомой Елизавете, как о матери, не получалось - да и не нужно), и отцу, отдавшему свободу и честь ради ее замужества, и неизвестному возлюбленному Елизаветы, который, видимо, и не знал об Элизе...

Я люблю вас. Но решать буду сама.

Элиза с весело тряхнула головой.

Если не выйдет с наследством - пойду работать. Лучше пойти в письмоводители, чем оставаться объектом чьей-то заботы. На еду для нас с кошкой Гердой я уж как-нибудь наскребу, а без богатых нарядов прожить можно, тем более что мне негде в них блистать. Не зовут дочь заговорщика на светские рауты, вот ведь... неприятность какая.

Ну и пусть.

Для закрепления символического эффекта отказа от условностей этикета (или - из детской вредности), она достала из корзинки печенье-елочку и съела прямо на крыльце банка. Угощение оказалось идеальным - хрустящим, но легко тающим во рту; в меру сладким, с нотками имбиря и малины.

Элиза тут же потянулась за следующим.

Вечерело. Фонарщики уже вышли на улицы, переставляли свои с длинные лестницы от столба к столбу, зажигали теплые огоньки. Элиза смахнула с рукава несколько снежинок, и с улыбкой смотрела, как падают новые, такие разные, огромные...

Город пах прошлогодней пожухлой травой на присыпанных снегом газонах, лошадиным навозом, сладкими плюшками из лавки на углу, мокрым ветром, дымом из печей и чем-то еще, неуловимым, незнакомым и сладким.

Элиза медленно шла по бульвару, любуясь вечерним Гнездовском - украшенными мишурой елками, разноцветными магическими огоньками в витринах, искусно вырезанными ледяными скульптурами на аллее...

В окне первого этажа солидного каменного дома она увидела мальчишку лет четырех. Парнишка уперся ладошками, прижался к стеклу носом и увлеченно корчил рожи прохожим. Подбежала запыхавшаяся нянька, оттащила сорванца и задернула шторы.

Элиза улыбнулась им вслед.

Афишная тумба обещала "почтеннейшей публике" премьеру новой пьесы "Танец сказок", выступление труппы воздушных гимнастов, соревнование по гонкам на санях и ярмарку зимних разносолов.

- Мы задержимся здесь на какое-то время, - сказала Элиза охране. - Банкиры хотят проверить мои бумаги.

- Билеты на премьеру раздобыть, - понимающе кивнул Эрик. - И к циркачам. Интересно, где они выкрутасничать собираются, неужто под открытым небом?