Семейные обязательства (СИ)

- Да, Елизавета Павловна. Угроза серьезная. Но если уедете прямо сейчас - успеете ее избежать. Я дам вам письмо к провинциал-охранителю Гарца, он сможет вас защитить.

- Опять убегать? - воскликнула Элиза. - Снова? - она сжала пальцы так крепко, что побелели костяшки. Вздрогнула от боли -острый ноготь с модным в Гнездовске маникюром "зимний вечер" впился в кожу. Это стало последней каплей. Элиза подняла на охранителя сухие, злые глаза и негромко спросила:

- Зачем убегать? Кому я нужна, Ваше Преосвященство? Я не принцесса, не светская дама, не жена, не возлюбленная... Я сплошное "не". - Элиза отвернулась в сторону и продолжила говорить: - Когда-то я смеялась над женихом, считала, что это он - "не". Видимо, так мне мстит судьба. Я никто... просто незаконнорожденная, а теперь еще и воровка. Нужно как-то вернуть Казимиру... простите, Ульриху, его деньги, бумаги и перстень. Я думала, у меня есть на них право, но сейчас... - Элиза говорила отстраненно, как будто рассуждала вслух, не ожидая ответа от собеседника. - Хотя больше всего мне хочется его убить. Он виноват в смерти моей... матери, Елизаветы Луниной. Испортил артефакт, она забеременела, и появилась я. Как думаете, Ваше Преосвященство, - вздохнула Элиза, кто ее убил? Он? Неведомый мой отец? Или... я?!

Отец Георгий с досады чуть было не грохнул кулаком по столу. Вот как с ней разговаривать? Как с ноющим ребенком? Как с разумным человеком? Девчонка изменилась с их прошлой встречи, повзрослела, в глазах появилось какое-то понимание - и на тебе! "Никто меня не лююююбит, никому я не нужнаааа"... Тьфу.

Что ж, придется учитывать детские капризы.

- Елизавета Павловна, как бы то ни было - волей императрицы все это принадлежало вашей матери. Она, в свою очередь, передала вам. Пан Казимир может говорить все, что угодно, но в завещании он даже не упомянут. Я не исключаю, что императрица хотела обеспечить свою фрейлину и вас, а Казимир просто пользовался возможностью, пока не объявилась настоящая хозяйка.

Отец Георгий врал уверенно и веско. Нужно было любым способом спровадить из Гнездовска нежданную наследницу, свидетельницу, чудом выжившую девчонку, которой не повезло родиться в переплетении чужих интересов, интриг и борьбы за власть. Даже если она не принцесса, ее могут попытаться использовать. Хотя, скорее, просто убить - на всякий случай.

Как уже убивали - ее мужа, тишайшего старичка-архивариуса, слугу... Возможно, список не полон.

Кстати, а почему не принцесса? С чего мы все так легко поверили Казимиру? Беглый принц не захотел признать ребенка. Можно подумать, он первый так поступает с ненужным бастардом. Сволочь, конечно, но ничего необычного.

- Будете про Провидение Господне рассказывать? Что Он меня испытывает? - звенящим голосом спросила Элиза, явно собираясь продолжить хныканье.

- Нет, - веско ответил охранитель. - Вы взрослая дама, а я не ваш духовник. Все просто. Вы унаследовали одну из самых страшных тайн Гетской империи. Если ее обнародовать, начнется вторая война принцев, кровью зальет всю страну. Вернуть наследство не получится - тайна останется при вас. Вы можете либо стать заложницей прошлого, либо уехать, спрятаться и дать мне возможность решить проблему. Без Казимира ваша информация ничего не стоит, это просто очередная сказка, сюжет для водевиля. Но пока есть вероятность предъявления миру принца-мага...

Он намеренно не стал заканчивать фразу. Пусть сама додумается.

Элиза кивнула. Опустила глаза на несколько секунд, а потом еще раз посмотрела в глаза отцу Георгию. Он спокойно встретил этот светло-карий взгляд.

Элиза пыталась сохранять внешнее спокойствие, но пожилой священник прекрасно видел, как борются в ней детская обида, страх, желание спрятаться и взрослое, осознанное понимание опасности.

И еще - желание задать вопрос.

Элиза начала было:

- Так... - но осеклась и замолчала. Посидела немного, потом взяла чашечку с чаем. Руки больше не дрожали.

- Хорошо, - сказала она. - Я уеду. Как долго мне нужно будет скрываться?

Если бы охранитель был отцом Элизы, он бы почувствовал родительскую гордость - выросла, девочка, совсем взрослая стала! Но у священников не бывает детей.

- Пару недель, - ответил он вслух с одобряющей улыбкой. - Максимум месяц. За это время все обязательно прояснится. И, пожалуйста, уничтожьте кольцо и документы. Лучше всего - прямо сейчас.

Элиза кивнула Эрику. Охранник за все это время не сказал ни слова, и сейчас не нарушил молчания. Он передал Элизе конверт и кольцо. Она вздохнула, достала из конверта отречение и бросила его в камин. Туда же отправились копия приказа императора о перечислении денег Елизавете Луниной и кольцо.

Копия приказа полыхнула мгновенно. Ярко и быстро прогорела, взметнув к дымоходу сначала жадный всполох, а следом обрывки пепла. Плотный лист отречения занялся не сразу. Бумага сопротивлялась огню, темнела, дергалась, и только спустя полминуты появился робкий язычок зеленоватого пламени.

- Кольцо в очаге жечь - так себе идея, - впервые подал голос Эрик. - Маловато жара для железа, не расплавится.