Семейные разборки

— У Нины появилась жажда крови, но необычная. Кровь не придавала ей сил, а действовала как наркотик, приводя к неконтролируемым приступам радости или гнева. Она могла укусить человека, а потом танцевать несколько суток напролет, переезжая из одного ночного клуба в другой. А могла в приступе ярости оторвать руку служанке, которую нанял отец, и ей же потом избивать ни в чем не повинную жертву.

Нина вздохнула, прокашлялась и сделала большой глоток из кружки. Макс тихонько погладил девушку по плечу, а потом аккуратно забрал из ее рук опустевший сосуд, подталкивая ей свой чай.

— Князь понял, что в случае с дочерью что-то пошло не так, но не решился убить ее. Он спрятал ее от людских глаз в своем поместье, где Нину неделями не выпускали из комнаты, принося только воду и контейнеры с кровью. Девушка подрастала, и соответственно ее неконтролируемые приступы становились все опаснее. Она сама рассказывала мне, что почти ничего не помнила из происходящего с ней после очередной порции крови. Воспоминания накатывали отдельными картинками и все были настолько мерзкими, что хотелось немедленно бежать в душ.

Нина сделала глубокий вдох, медленно выдохнула, смахнула с глаза слезинку и продолжила:

— Но самое страшное началось потом. В какой-то момент князь узнал, что на Нину не действует какой-то артефакт всеобщего подчинения. Она рассказывала мне о нем. Кубок, выполненный из человеческого черепа, а вместо ножки у него кость. Грабецкий говорил, что это рука основателя семьи и он лично оторвал ее от трупа.

— Совсем кукушка поехала у князя, — покачал головой Эдик. — Если я правильно помню, предки Грабецких пришли откуда-то с Византии. Его и в проекте не было, когда создавался амулет. Девочка, извини меня, пожалуйста. И что же он сделал с Ниной, когда понял, что у него нет над ней власти?

— Он начал проводить над ней эксперименты! — практически выкрикнула девушка. — Он сцеживал ее кровь, надеясь, что ее воля ослабнет. Бил током, заставлял своих подчиненных избивать ее и насиловать. Морил голодом, не давая воды и пищи.

Нина сглотнула слезы, и страшный рассказ продолжился.

— Это не помогло, и тогда он начал действовать по-другому. Он выкачивал из нее кровь на анализы, пытаясь создать какой-то эликсир. Отрезал кусочки плоти с разных частей тела. Мучил ее серебром и чесноком! Представляете, он даже вводил ей чеснок внутривенно!

Нина все-таки расплакалась, а мы, трое здоровых мужиков, сидели и молча смотрели на нее, понимая, что вряд ли найдем подходящие слова, чтобы успокоить. Из-за наших вопросов ей пришлось заново вспомнить весь тот ужас, который она наверняка хотела забыть, поэтому плач сейчас — это лишь способ выплеснуть негативные эмоции.

— Я не знаю как, но Нине удалось сбежать от Грабецкого. Я так поняла, что ей помог кто-то из его людей. Он два года прятал ее в Москве. Через некоторое время ей показалось, что князь забыл о ней, и тогда она начала вести прежнюю жизнь. Мы познакомились с ней достаточно давно, мне еще шестнадцати лет не было. А недавно встретились с ней в баре у Артема. Вот тогда она мне все и рассказала.

Нина посмотрела на Эдика мокрыми от слез глазами, но неожиданно твердым голосом добавила:

— И я сама попросила ее укусить меня! Абсолютно сознательно! Вы не знаете, как я жила и почему это сделала. Нина изменила мою жизнь! Я не хочу опять становиться больной. И в благодарность я согласилась немного поиграть ее роль, чтобы от нее отстали подручные князя. Тем более, что она оставила мне все свои кредитные карточки. Это очень большие деньги для меня.

— Да я как бы без претензий, — смутился Эдик. — Ты главное без предупреждения Максима не кусай, а то неизвестно, чем в результате этот эксперимент закончится.

— Не собираюсь, — мрачно ответила Нина. — Я не могу пить кровь людей. Меня выворачивает от нее.

— А так бывает? — заинтересовался Эдик. — И как ты тогда выживаешь?

Нина еле заметно вздрогнула, а потом посмотрела на Максима. Она очень переживала за его реакцию, но потом все-таки решилась и ответила:

— Я кусала собак. Бродячих псов хватает, а чтобы не умереть, крови нужно совсем немного. Я же могу питаться и простой едой. Поэтому я и обрадовалась, когда мне рассказали про лавку Моси и его чудодейственное средство от вампирского голода.

И все-таки не выдержав, девушка снова разрыдалась.

— Интересно, а кто именно был матерью Нины? — Задумчиво спросил Максим, гладя по волосам девушку, продолжающую всхлипывать у него на груди.

— Ты про свою Нину? — кивнул я на его спутницу. — Или про семью Грабецких?

— Про князя, конечно, — помрачнел Мерзкий. — Про своих родителей Нина мне уже рассказала.

И глядя на его сосредоточенное лицо, я понял, что дальше эту ситуацию надо просто принять как есть. Теперь он Нину от себя точно никуда не отпустит. И неизвестно даже, кому из этой парочки повезло больше.

— Понятно, что ничего непонятно, — задумчиво потер я затылок. — Ладно, значит придется ехать пить пиво.

— Вы все-таки будете искать Нину? — поинтересовалась девушка.