Семейные разборки

Эдик был настолько любезен, что прислал за нами свою служебную машину. «Тойоту», судя по всему, отремонтировать не успели, поэтому мы с напарником развалились на заднем сидении новенького «Ниссана». За рулем машины оказался всё тот же Саша, водитель полковника, человек, несомненно, имевший представление, какую интересную персону он возит, поэтому мы с Мироном в выражениях особенно не стеснялись.

К тому же, как оказалось, Саша был абсолютно не в курсе происходящего и не мог объяснить внятно, зачем мы так срочно понадобились его шефу.

— Приехали, — повернулся к нам водитель, аккуратно припарковав автомобиль в стандартном московском дворе, образовавшемся внутри четырех домов. — Пойдемте, я проведу вас через оцепление.

Автомобиль остановился буквально в нескольких метрах от огораживающей ленты, отделявшей внушительный кусок придомовой территории и один из подъездов от остального мира. Свет множества фар и беззвучно работающие мигалки на полицейских автомобилях разгоняли сгущающиеся сумерки, напоминая картинку из какого-то полицейского сериала.

Посмотреть на спектакль высыпали практически все жильцы панельных девятиэтажек, образующих двор. Люди толпились на детской площадке, что-то шумно обсуждали мужики на небольшой парковке, громко перекрикивались зрители на балконах.

Судя по доносившимся обрывкам разговоров, что именно произошло, не знал никто, но во всех версиях фигурировали десятки трупов и море крови.

Бандитская разборка? Массовый суицид террористической ячейки? Хулиганы по мытому полу подъезда натоптали? Пока ясности не было.

Мрачный Эдик, смолящий, по всей видимости, уже не первую сигарету, встретил нас у подъезда.

— Ну что, доблестная безопасность опять ничего не может без ветеранов? — вместо приветствия пошел в атаку Мирон.

— Не паясничай, — нас обожгло холодом. — Там наверху трупы, и они опять имеют непосредственное отношение к вашему другу с его пассией.

Я промолчал, потому что стало немножечко любопытно. Неужели опять кто-то досуха выпитый? Вот только Эдик сказал во множественном числе, и это наводит на некоторые сомнения.

— Группа уже отработала, — бубнил Эдик, пока мы поднимались по лестнице. — Ребята оказались опытные, проблеваться только одного потянуло. Сейчас оттуда все убрались, но обстановка в квартире максимально сохранена.

Мы поднялись на четвертый этаж, и я замер на лестничной площадке перед раскрытой в квартиру дверью. Стоявший у двери автоматчик прятал лицо в позаимствованной у кого-то из медиков марлевой маске. При виде полковника постовой потянул неуставную деталь формы, но Эдик махнул рукой, показывая, что все в порядке.

В подъезде стоял запах крови. Даже не так, он буквально висел в воздухе, как что-то осязаемое и почти материальное.

— Что там произошло? — я с изумлением отметил, что непроизвольно начал хрипеть.

— А ты загляни, полюбопытствуй, — усмехнулся Эдик и мне окончательно стало дурно.

Стандартная однушка. Ремонт дешевенький, но чистенький. Минимум мебели. Скорей всего, квартира сдается посуточно. Интересно, насколько происшествие повлияет на ее востребованность?

Запах крови усилился. Я сделал глубокий вдох и убедился, что в состоянии держать под контролем свое звериное начало. Несколько шагов по квартирному коридору дались с определенным усилием, а потом я замер на пороге комнаты.

Здесь уже поработали эксперты и фотографы, но общего великолепия от представшей моему взору картины следы их активности не портили.

Первым впечатлением, которое меня посетило, оказалась мысль, что я нахожусь внутри огромного блендера. Стены, потолок, мебель — все было забрызгано кровью и ошметками плоти. Я скользил взглядом по кровоподтекам и не мог отыскать ни одного более-менее крупного куска тела. Единственное, что можно было утверждать однозначно, в комнате художественно разбросано совсем-таки не одно тело.

За моей спиной охнул Мирон.

— Да это треш какой-то, — он добавил еще несколько заковыристых матерных выражений, а затем спросил, обращаясь к Эдику:

— Ну и с чего ты взял, что к этому какое-то отношение имеет Нина?

— Она опять засветилась на камерах, плюс ко всему соседи дали схожий словесный портрет, — меланхолично ответил полковник. — И да, я уже звонил Мерзликину. Он утверждает, что Нина все это время была с ним.

— Ну вот же! — воскликнул Мирон. — Значит, всё хорошо!

— Ошибаешься, совсем нехорошо! — оборвал его Эдик. — Там у подъезда машина стоит. Большая такая, черная. А на ней дяденьки приехали, тоже большие…

— Логика понятна, ты хочешь сказать, что приедет еще машинка и ее пассажиры начнут разбираться, где же их друзья из первой машинки? — мой риторический вопрос, в принципе, не требовал ответа, но Эдик все-таки кивнул.

— Ну и что с того? — Мирон услышал самое главное, что хотел знать, и моментально расслабился. — Спросят про Нину — Мерзкий ответит, не поймут с первого раза — объясним доходчивее.