Семейные тайны: хранить нельзя открыть

На следующем сеансе Ольга сказала, что диагноз поставить пока не могут – то ли навязчивые состояния, то ли шизофрения. Врачи собрали консилиум. Девочка, по словам матери, выглядит как сумасшедшая. С ней невозможно гулять на улице, ее нельзя водить в детский сад – она часто дрожит, продолжаются вспышки нецензурной брани. Еще через неделю она позвонила и отменила нашу встречу. Она уезжала с дочерью в Москву на консультацию к профессору – девочке стало хуже. Она часто плачет и говорит, что «плохие слова сами из нее выскакивают». Я спросила, что происходит с семейными отношениями. Оказалось, что как раз перед ухудшением состояния дочери Ольга рассказывала по телефону подруге, что уходит от Сергея. Это услышала дочь, после чего она начала кататься по полу, бормотать и ругаться. Иногда девочка вполне нормально и осмысленно ведет себя несколько часов, но потом в ней будто что-то перещелкивает – и она снова бранится. Особенно часто она ругает саму Ольгу, называя ее ужасными словами. Когда Ольга говорила мне об этом, чувствовалось, насколько сложно, болезненно и неприятно ей этим делиться.

Вернувшись из Москвы с предположительным диагнозом ребенка «невроз навязчивых состояний», Ольга пришла ко мне еще на две встречи. На второй она рассказала, что помирилась с мужем и собирается переезжать в новую квартиру. Ольга была в церкви и решила, что, видимо, Бог наказал ее за развратное поведение болезнью ребенка и теперь она должна просить у мужа прошения и жить с ним. После примирения Ольги с мужем девочка стала ругаться меньше. Но у нее появились нервные тики.

Очевидно, конституциональные особенности девочки, хрупкая психика, привязанность к отцу и стресс, пережитый во время скандала, привели к появлению симптома. Достаточно непредсказуемое поведение окружающих взрослых, сильная тревога проявились через навязчивое поведение. Она, так же как ее отец в ходе ссоры, стала нецензурно ругаться. Так сохранение тайны (мать не любит отца, у нее есть любовник) и ее раскрытие привели к тому, что девочка заболела. Однако симптом ребенка выполнил функцию, направленную на сохранение семьи.

2. Дети болеют. Все дети болеют, кроме детей из комиксов о неуязвимых супергероях. Это правда. Но иногда болезнь ребенка появляется, чтобы отвлечь родителей от их разбирательств, скандалов, депрессии. Малыш, улавливая семейную тревогу, пытается что-то сделать, помогая родителям смотреть не друг на друга, а в его сторону. Иногда ребенок приобретает тяжелую хроническую болезнь, вследствие которой один из родителей, обычно мать, полностью переключается на заботу о ребенке.

3. Дети плохо себя ведут. Это еще один классический способ «вызвать огонь на себя». Неосознанно заботясь о семейном благополучии, дети начинают демонстрировать «плохое» поведение – драться, ругаться, нарушать правила семейного распорядка, заставляя родителей перевести внимание с актуальных конфликтов на них.

4. Дети попадают в неприятности. Когда в семье присутствует хроническое напряжение, обусловленное семейной тайной, ребенок чувствует это и пытается хоть как-то помочь родителям. При этом невнимательный, неуверенный в себе малыш не замечает внешних опасностей. Такие дети часто демонстрируют виктимное поведение: становятся жертвами ДТП, насмешек одноклассников, агрессии педагогов.

5. Дети молчат. В семье, живущей во власти тайны или секретов, зачастую существует табу на прямые вопросы и высказывания. За честность и излишнее любопытство ребенка наказывают. Человек, чью живую экспрессию подавляли в детстве, со временем формирует такой стиль общения в семье, который позволяет ему адаптироваться с минимальным напряжением. Особенно сложно приходится активным, энергичным, любознательным детям. Именно они больше всех жертвуют природной витальностью. С годами молчание становится не просто золотом – оно покрывается слоями геологических пород. И когда родители интересуются делами ребенка и пытаются с ним поговорить, он односложно отвечает или избегает контакта. Тайны, связанные со случайной беременностью, изменами, плохими отношениями в расширенной семье, не имеют права «выйти в свет», и за это ребенок платит молчанием.

Ничего не говори

Екатерина состоит в браке два года и страдает из-за отсутствия близости с мужем. Ей кажется, что он ее не любит. Однако изучение супружеских отношений показало, что муж, наоборот, долго добивался и ее внимания, и затем согласия на брак. Именно он всегда был «преследователем», «догоняющим», она же дистанцировалась. Супруг раньше интересовался ее жизнью, делами на работе, но она отвечала односложно и никогда ни о чем его не спрашивала. Вначале он обижался и упрекал ее за это, но потом перегорел и отстранился.

В родительской семье Екатерины тоже не было особой близости. Родители разговаривали мало и вообще, по ее описанию, вели себя по отношению друг к другу довольно дистантно.