Семейные тайны: хранить нельзя открыть

Для здорового существования семьи важным является процесс эксклюзии[4] – инклюзии, позволяющий различать «своих» и «чужих», правильно устанавливать границы с миром. Например, мы можем услышать, что «наши» так не поступают: это значит, что совершено действие, за которое можно лишиться членства в системе. Или, наоборот, фраза «наш человек» является подтверждением соответствия поступков семейным ценностям и образу мыслей.

Эксклюзия — процесс, описывающий исключение элементов из семейной системы, то есть утрату права быть членом семьи, использовать внутрисемейные ресурсы и т. п. Естественная эксклюзия связана со смертью членов семьи. Однако если семья помнит этих членов, то они особым образом присутствуют в системе – в воспоминаниях, на фото, в семейных историях и др.

Иногда кого-то исключают из семьи несправедливо, потому что человек был не похож на других, имел «не ту» сексуальную ориентацию, вступил в «неправильный» брак, украл, обманул, предал и т. п. Эти люди – так называемый «позор семьи», и о них запрещено помнить. Однако подобное исключение имеет определенные последствия для системы, напоминающие феномен фантомных болей при утрате органа. Впоследствии система зачастую стремится к восстановлению равновесия путем замещения отвергнутого члена кем-то из потомков. Этот участник системы, как правило, ведет себя так же, как исключенный родственник, повторяя его судьбу путем неосознанной идентификации с ним.

Исключенные дети

Анастасия – молодая мать. Ее дочь родилась вне брака. Отец ребенка, мужчина из арабской страны, узнав о беременности Анастасии, бросил ее и уехал на родину. Она пыталась связаться с ним, но безрезультатно. Ее запрос: «Помогите наладить отношения моего ребенка с его отцом».

Анализ семейной истории показал, что это уже четвертый случай появления внебрачного ребенка в семье. Начало было положено сестрой прабабушки Анастасии. Во время войны ее угнали на работу в Германию. Она вернулась оттуда с ребенком и рассказала, что любила молодого человека. Он не воевал, но по национальности был немцем. Он тоже ее любил и хотел, чтобы она осталась в его стране. Но судьба распорядилась по-другому. Он погиб, когда наступали советские освободители. Его просто застрелили, а девушка перед самыми родами осталась одна. В Германии у нее никого не было. Можно только представить, в каких условиях появился на свет ребенок… Она вернулась домой – угнанная на сельхозработы, чудом выжившая, потерявшая любимого… И семья от нее отвернулась. Они не приняли ни ее внебрачного ребенка, ни то, что «наша, советская девушка, комсомолка, отдала девичью честь фашисту». Молодую женщину подвергли травле, и она с маленьким ребенком, без денег, без вещей, без работы ушла из родной деревни. Некоторые родственники хотели даже донести на нее – «чтобы посидела и подумала»…

Позор семьи остался только в памяти того поколения – а дальше, как водится, превратился в семейную тайну. И Анастасия никогда не узнала бы об этом, если бы впоследствии в семье не родились еще двое внебрачных детей – один от поляка, а второй – от американца. Все отцы были выходцами из других стран, все отказались от детей, пропав незадолго до их рождения… Таким образом, несправедливо исключенный внебрачный ребенок регулярно появляется в семейной системе, а Анастасия повторяет судьбу сестры прабабушки с той лишь разницей, что ее дочь в семье не принимает только дедушка, который называет Анастасию блудницей и не желает видеть внучку. Запрос был переформулирован в задачу налаживания отношений Анастасии с собственным отцом, проживающим с ней в одной квартире. Часть дальнейшей работы была посвящена анализу передачи травмы от поколения к поколению и символическому принятию в семью отвергнутых членов, прежде всего ребенка, рожденного во время войны сестрой прабабушки Анастасии. Девушке удалось поговорить с отцом и донести до него, что он «присоединяется» к поведению отца ребенка и также отвергает свою внучку. Ей удалось растопить лед в душе дедушки, и тот смог переступить через жесткую систему брачно-семейных ценностей и принять внучку.

Инклюзия — процесс включения новых членов в семейную систему. Инклюзия может быть обусловлена как возникновением новой системы и включением взрослых людей в расширенную семью (невестка, зять, шурин), так и рождением либо усыновлением детей. В норме этот процесс проходит автоматически, однако иногда семья выстраивает жесткие границы и оставляет новых членов семьи «за бортом», не позволяя им занять место среди «своих».

Вычеркнутые