Семейные традиции (СИ)

Типичная пай-девочка с синдромом отличницы. Любит учиться, школу закончила с медалью, теперь вот будет красный диплом. Ну и парня себе, в итоге, нашла в рамках своего типажа.

— Да, но блин, там в каждом модуле есть хотя бы по одному вопросу, в котором я сильно плаваю, — почесав висок, девушка вздохнула, — с моей удачей мне именно они и попадутся, блин.

— Эй, что за настрой! — смяв в пепельнице даже не на половину скуренную сигарету, я сел в свободное кресло и переложил ее ноги к себе на колени, ласково размял маленькие стопы. — Даже если плаваешь, все равно же ответишь, а там и дополнительно что-нибудь спросят, — невесело улыбнувшись, Вероника пошевелила пальчиками на ногах, и я наклонился, целуя ее хрупкие костлявые щиколотки, — получишь пятерку, сделаю куни в честь отличной оценки.

Оп, сразу оживилась, приподняла брови.

— А если не получу? — хитро прищурилась она, как лисенок.

— Все равно сделаю, но уже не в честь оценки, — ухмыльнулся я, чуть раздвинул ее ноги и сполз с кресла, вставая перед ней на колени, — ну ты же такая умница, чего переживаешь, а?

— Просто волнуюсь, — вздохнув, она крепко обняла меня всеми конечностями и прижалась щекой к виску, такая теплая и нежная, такая уютная, — сдать-то, конечно, сдам…

— И только это имеет значение, — мягко перебил я, вставая с ней в руках, — кажется, ты собиралась перекусить.

— Да ещё не привезли, — ухватившись за меня сильнее, малявка напрягла бедра, стискивая мои бока, и это было охуетительно, — слушай, кстати, ты меня завтра отвезешь?

— Да и отвезу, и заберу, — пожав плечами, я сгрузил ее на диван и чмокнул в кончик носа, — только время скажи, я свободен.

Поедем, конечно, на машине, а это значит, что я таки заеду в мебельный и куплю шкафчик или полочку в ванную, потому что это все богатство надо куда-то поставить, с бортиков ванны оно падает и гремит посреди ночи.

— Ну туда мне к девяти, в десять начнется экзамен, а потом ещё часа три, — вздохнув так тяжко-тяжко, она разлеглась, насколько позволял короткий диван, раскинула руки, — мне кажется, я не доживу, Жень.

— Да, ждать херово, но зато уже завтра отмучаешься, — я резко наклонился, задрал на ней футболку и дунул в милый плоский животик рядом с впадинкой пупка.

Девушка засмеялась, брыкнулась и едва не засадила мне коленом в глаз, и тут же позвонили в дверь. Ника пошла открывать курьеру, а я предупредил, что сначала забегу в душ.

Быстро ополоснувшись, я переоделся в домашние шорты и выполз на кухню. Прохладный душ меня совсем разморил — спать не хотелось, но и делать что-то тоже желания не было. Поваляюсь, позалипаю в телефон, пока отличница будет повторять, а там уже и до отбоя недалеко.

Гречневая лапша с овощами и курицей, как ужин, меня вполне устраивала, Ника себе заказала яичную с креветками. Мы неторопливо поужинали, попили чай, от нервов она стрескала целую коробку зефира в шоколаде, ее любимого. Разве не милота?

Решительно выдохнув, Вероника поставила таймер на час, убрала от себя подальше телефон и села повторять проблемные вопросы. Подготовленные ответы она распечатала, так что сидела, бормотала под нос, что-то черкала карандашом, выделяла, клеила закладочки. Она всегда так красиво учится, как в фильмах, а я ну прочитаю и прочитаю, хуль там ещё делать, не так мой мозг работает.

Валяясь на диване и просматривая гифки с котиками и мотоциклами, я чувствовал себя ущербным распиздяем, но а что ещё делать? Уже ничего не задают, потому что до сессии рукой подать, контрольные написаны, к экзаменам готовиться рано и бессмысленно, курсач доделан. Только и остаётся, что лежать и кайфовать.

Ближе к концу пресловутого часа начал чесаться шрам. То ли кто-то меня в него укусил, то ли пластина ни с того, ни с сего решила напомнить о себе, но зудело сразу под кожей так, что с ума можно было сойти. Я даже погуглил, что за херня такая, но слабо верится, чтобы шрам, которому семь лет, вдруг начал активно заживать, или что восстановилась чувствительность какого-то участка. Чесать я стремался, во-первых, потому что рубец, во-вторых, потому что татуировка. Мало ли, вдруг с такой кожи возьму и счешу, или побледнеет, да ну нахер.

— Так, все! — хлопнув вдруг ладошкой по столу, Ника бросила в ящик скреплённые листы с ответами. — Больше нет смысла!

Ну минут десять она до желаемого не дотянула, но, думаю, это ерунда. Явно по всему пробежалась и решила забить уже.

— Спать? — предложил я, вставая и потягиваясь.

— Сначала надо решить, в чем пойду, — аккуратно задвинув стул, красотуля повернулась, а я тут как тут, поймал в объятия и зацеловал.