Семейный альбом

Лайонел ухмыльнулся. Как хорошо дома! Фэй оплачивала обе комнаты в течение всего их отсутствия. Они не видели своих соседей с января. Деваться было некуда, ребята не могли переехать ни к Тэйерам, ни к Уэлсам. К тому же их очень волновали бы сплетни об Энн. Они поднялись к себе, распаковали вещи. Заговорили о летней сессии – экзамены начинались через несколько недель; ребята возвращались к реальной жизни, но забыли об одном – каково все время притворяться и скрываться, и вспомнили об этом, лишь войдя в комнату, полную второкурсников, попивающих пиво. Лайонел направился в комнату Джона, они обменялись взглядами и вдруг одновременно подумали: может, все давно знают? Им казалось, что однокурсники уже поняли, в чем дело, но Лайонела это теперь не особенно волновало. Да, он голубой, да, он влюблен в Джона. Лай вышел на кухню почти с воинственным видом, но никто ничего не сказал. Знавшие Энн радовались, что она нашлась. У одного парня двенадцатилетняя сестра тоже сбежала из дома, но ее не нашли до сих пор. Родители боялись, что девочки уже нет в живых, а брат не сомневался, что она в Сан-Франциско. Они обсудили этот вопрос. Лайонел заметил в глазах соседей еще какой-то интерес, будто они хотели о чем-то спросить, но не решались.

В доме Тэйеров все притихли; потрясенные близняшки увидели, как Вард вносит Энн в дом, но не поняли, почему она такая толстая, а когда сестра встала на дрожащие ноги и они заметили торчащий живот, Ванесса вскрикнула, а Валери не могла поверить своим глазам.

– Что теперь будет? – спрашивали они вечером Фэй, а та молчала, подавленная безумной усталостью. Она и сама не знала ответа на вопрос дочерей.

Наутро Фэй повезла Энн к доктору и с облегчением услышала, что он не нашел следов насилия, девочка все делала по своему желанию. Он подсчитал, что ребенок должен родиться двенадцатого октября, недель за шесть она оправится, и если роды состоятся вовремя, она сможет вернуться в школу после рождественских каникул. Энн потеряет ровно год и закончит восьмой класс после рождения ребенка, а на следующий год пойдет учиться дальше. Мать с доктором так легко говорили об этом, а Энн молча смотрела на них. Конечно, время для аборта упущено, это было бы самым простым решением проблемы, в случае если бы девочка согласилась, но Фэй не сомневалась, что уговорила бы дочь. Неизвестно, сколько наркотиков она приняла после зачатия и каково их действие. Но даже если ребенок родится с отклонениями, множество бездетных пар будут счастливы усыновить его. Хейт-Эшбури для них истинное благо, там появлялись на свет дюжины детей, годных для усыновления, их рожали девочки из семей среднего класса от мальчиков своего круга, и им не нужны были эти отпрыски. Они хотели свободы, наслаждения солнечными днями, миром и любовью без груза ответственности. Доктор был счастлив помочь. Даже в Лос-Анджелесе он знал четыре таких пары. Они полностью обеспечат ребенка, у них прекрасные дома. Что может быть лучше для Энн? Она снова вернется к жизни четырнадцатилетней девочки и все забудет. Фэй и доктор улыбались, а Энн смотрела на них в ужасе, еле сдерживая крик.

– Вы хотите отдать моего ребенка? – Она заплакала. Фэй попыталась обнять ее, но та оттолкнула мать. – Я никогда этого не сделаю, никогда! Вы меня слышите? – Но Фэй не сомневалась: они заставят ее. Не нужен ей дебил, отравленный наркотиками, который всю жизнь будет напоминать им о том, что нужно поскорее забыть. Они с доктором обменялись многозначительными взглядами. Впереди четыре с половиной месяца, за это время они убедят Энн, что это для нее лучший выход.

– Позже ты совсем иначе на все посмотришь. Это счастье – отдать его в хорошие руки. Он не может родиться нормальным. – Фэй пыталась говорить спокойно, но ею овладевала паника. А если дочь снова сбежит? Вдруг опять заупрямится? Кошмар, похоже, продолжался. По дороге домой Энн, забившись в дальний угол машины, смотрела в окно, а слезы текли по лицу. Затормозив около дома, Фэй подала дочери руку, но Энн оттолкнула ее, даже не взглянув на мать.

– Дорогая моя. Нельзя его оставлять. Он разрушит твою жизнь. – Фэй говорила твердо, не сомневаясь в своей правоте. И Вард согласен с ней, Энн это знает.

– Ты имеешь в виду свою жизнь? И жизнь отца? – Энн в упор посмотрела на мать. – Тебе просто стыдно, что я беременна, вот и все. Ты хочешь все скрыть. Куда же ты денешь меня на эти четыре месяца? Будешь прятать в гараже? Делай все, что угодно, но я никому не отдам моего ребенка. – Она выскочила из машины.

Фэй, потеряв контроль над собой заорала на дочь. В последние дни, да что там дни – в последние месяцы – на нее слишком много свалилось.

– Мы можем сделать все, что захотим! Тебе еще и пятнадцати нет! – Она ненавидела себя за такие слова, и днем Энн снова ушла из дома. Но на этот раз к Лайонелу. Она сидела на кровати и рыдала, рассказывая им с Джоном, что случилось.