Семейный бизнес

– Домой! – вновь рассмеялся новоиспеченный наркобарон, как будто услышал чумовой анекдот. – И под видом чего я бы их заказывал? Солей для ванн и специй? Хотя, откуда тебе знать. – покачал он головой. – Из Китая, с которым так любит сотрудничать твой папочка, на завод поставляются партии синтетических каннабиноидов, они же дизайнерские наркотики, под видом сухого клея, утеплителей, пуговиц и так далее. Потому нам так и нужен был поначалу экспериментальный цех, ведь никого не удивит, если в какой-то месяц туда поставят чуть больше расходников, и списать их несравнимо проще, чем с других цехов. Отличное прикрытие для нашего маленького, почти семейного бизнеса.

– Теперь-то вам все равно придется лавочку прикрыть. Или вы рассчитываете с новым начальником цеха договориться?

– Рано радуешься, девочка. Теперь у нас достаточно средств, чтобы открыть свой малый бизнес, например, сеть чайных лавок. И никого не удивит ни мой уход с должности, ни внезапное прекращение поставок материала для временно прикрытого экспериментального цеха. Осталось только избавиться от последнего свидетеля, и вперед – к лучшей жизни.

– А вы не боитесь, что он поступит с вами так же, как и с Шуйским. – мне ничего не оставалось, кроме как обратиться к дамочке.

– Не считай себя умнее всех, соплячка. – пролаяла из-за руля Бастурма. – Каждый из нас подстраховался на случай непредвиденных обстоятельств.

И умудрилась же эта парочка найти друг друга именно на нашем предприятии.

Машина, тем временем, зарулила в какой-то двор, напоминающий дворы из моего детства – среди блочных пятиэтажек и панельных «кораблей» гоняла в пыли мяч чумазая детвора, на веревках, пущенных от дерева к дереву, сушилось белье (неужели кто-то еще так делает?), а множество давно не мытых окон украшали бегонии и фиалки. Про стеклопакеты тут, судя по фасадам, слышали немногие, хотя прогресс в виде железных дверей с домофонами дошел и до сюда.

Бастурма проехала вдоль нескольких девятиэтажек, завернула за угол и припарковала свой не вписывающийся в окружающую обстановку седан у желтой трансформаторной будки. Картавый так жестко схватил меня за локоть и выволок из машины, что я почувствовала себя последним платьем на финальной распродаже. Пистолет опять уткнулся в мой бок.

– Шевелись. – дернул он меня, когда дамочка на красном седане покинула двор, блеснув напоследок белыми фонарями.

Я постаралась оглядеться. Окрестности, к моему несчастью, оказались пусты – не то, что пару домов назад, так что на помощь извне рассчитывать не приходилось.

Денек, как и все предыдущие, стоял погожий, теплый воздух так и просил вдыхать полной грудью, солнышко ласково грело открытые участки тела, но какая-то безмолвная, давящая тишина, повисшая над нами во дворе, как будто говорила, что это последние моменты моей жизни, хотя верить этому отчаянно не хотелось.

Я старалась впитать в себя и запомнить как можно больше: вот зеленые с желтым одуванчики пробиваются между асфальтом и шероховатой стеной трансформаторной будки, вот какой-то подросток вывел на стене дома синим баллончиком кривоватые буквы, слившиеся в не наше слово «GLUE», вот решетки школьного забора с облупившейся местами краской, а за ними черные резиновые плитки стадиона, а вот разбитые кем-то из жильцов аккуратные и ухоженные клумбы с разноцветными маргаритками, розами и еще какими-то цветами, названия которых я не знаю. И видимо уже никогда не узнаю. Глаза начало печь, а язык как будто распух и мешал дышать.

Поняв, что торопиться навстречу собственной кончине я не собираюсь, мужчина схватил меня за шиворот и пихнул вперед.

– Пошла, я сказал.

Я по инерции сделала пару шагов вперед и, рассудив, что глупо будет покорно идти за ним, что та овца на заклание, ухитрилась извернуться и засадить колено в причинное место каждого мужчины. Бандит согнулся пополам, но хватки своей не отпустил и, дернув меня за ворот футболки, ударил прямо в солнечное сплетение.

– Сука. – прохрипел он, пока я безуспешно пыталась поймать хоть капельку воздуха отказавшими легкими.

Мужчина тем временем поволок меня в сторону ближайшего подъезда. Внутри у меня все горело, а когда спазм наконец-то прошел, и я смогла снова нормально дышать, мы уже стояли перед бордовой железной дверью, и мой похититель набирал какой-то код на домофоне, сдавив мою шею свободной рукой. Пистолет, чтобы не светиться, он убрал за пояс.

– Попробуешь еще хоть раз выкинуть что-то подобное, отдам торчкам на потеху, узнаешь напоследок каково это, когда такую милашку пускают по кругу. – предупредил он меня, волоча за собой по лестнице, лифт он почему-то проигнорировал. – Усекла? – встряхнул меня ублюдок.

– Да!

Подъезд для такого дома был типичным: исписанные подростками, давно не крашеные стены, выбивающая слезы из глаз вонь из подвала и мусоропровода, мутные кое-где разбитые стекла, не менявшиеся, наверное, с момента постройки жилища, оплавленные зажигалкой кнопки вызова лифта. Неужели все это и правда будет моим последним воспоминанием?