Семейный бизнес & LegalTech: научные решения для профессиональной предпринимательской деятельности

Таким образом, «женский» потенциал для малого бизнеса еще далеко не исчерпан. При этом уместно отметить, что история женского предпринимательства ведется именно с мелкого бизнеса: большая часть предпринимательниц занималась изготовлением кустарной продукции и ее продажей, мелкой торговлей и оказанием различных услуг. «Значительная часть женских предприятий в российской провинции была основана на переработке сельскохозяйственного сырья»[46].

Обратим внимание на явно обозначившийся тренд приобретения женщинами статуса самозанятых. Так, что по данным ФНС России[47] на 5 марта 2021 г. число женщин-самозанятых составляло 747 тыс. (около 40 %). Доход, полученный женщинами от своего бизнеса в статусе самозанятых достиг 32 % от общего дохода всех граждан, имеющих указанный статус. Позитивно следует оценить и динамику: менее чем за год (по состоянию на 24 января 2022 г.) доля женщин со статусом самозанятых выросла в целом по Российской Федерации на 2 %[48]. При этом в ряде субъектов Российской Федерации[49] доля женщин-самозанятых превалирует над долей мужчин, что позволяет выявить наметившийся курс на «предпринимательский матриархат».

Для нас очевидно, что приведенные результаты во многом объясняются оцифровкой государственных услуг, что сделало ведение бизнеса в формате самозанятости более комфортным[50].

Можно и дальше приводить статистические данные, наглядно подтверждающие значительность сегмента женского предпринимательства. Однако, практика демонстрирует и реальные проблемы женского бизнеса.

Негативное влияние на развитие женского предпринимательства оказали COVID-19 и в целом кризисное состояние экономики России. Достаточно указать, что WBI[51] в 2019 г. составлял 69,4. При этом 43 % женщин отмечали улучшение отношения общества к занятию бизнесом; 88 % женщин затруднялись открыть собственный бизнес по причине отсутствия финансовых возможностей (стартового капитала). В 2020 г. WBI уменьшился до 60,1. Остальные цифры также выглядели более плачевно: лишь 33 % женщин отмечали улучшение отношения общества к занятию бизнесом; 93 % женщин затруднялись открыть собственный бизнес по причине отсутствия финансовых возможностей (стартового капитала). В целом не исправил ситуацию и 2021 г.: несмотря на рост WBI до 71,1 %, едва ли не все опрошенные представительницы прекрасного пола (94 %) сетовали на отсутствие стартовых финансовых возможностей. Но при этом 51 % женщин констатировали улучшение отношения общества к занятию бизнесом.

Отметим, что названные проблемы весьма интернациональны. Так, NWBC США[52] определяя доступ к капиталу в качестве приоритета своей политики, констатирует, что данный фактор остается крупнейшим препятствием для выхода на рынок и успеха для женщин-основателей и фирм, принадлежащих женщинам. NWBC стремится предложить решения, касающиеся доступа к кредитам, федеральным закупкам и венчурному финансированию для женщин-предпринимателей[53].

Обозначим и позитивную роль самоизоляции COVID-19: 58 % опрошенных российских женщин-предпринимателей получали дополнительное образование в 2020 г. (в 2019 г. соответствующий параметр был зафиксирован на цифре 50 %, а по итогам 2021 г. опустился до 42 %).

Период COVID-19 привнес новые вводные в женское предпринимательство не только в России, но и за рубежом. Так, в обзоре «Female-Owned Firms during the COVID-19 Crisis»[54] на основании собранных на уровне фирм 41 стран в период с мая 2020 г. по май 2021 г. данных, были представлены сведения о дифференцированном влиянии кризиса коронавирусной болезни 2019 г. на организации, принадлежащие женщинам и мужчинам. В частности, результаты исследования показали, что предприятия, принадлежащие женщинам, с большей вероятностью временно закрывались во время кризиса и прекращали деятельность на более длительный срок. Они чаще, чем их коллеги-мужчины, сокращали число наемных работников и количество отработанных персоналом часов. Наконец, «женский» бизнес, испытывает более глубокие пост-covidные финансовые трудности, чем фирмы, принадлежащие мужчинам.

Подтвердим свой вывод: «часть нерешенных задач в рассматриваемой сфере общественных отношений обусловлена отсутствием должного научного осмысления учеными-юристами указанного направления ведения бизнеса и слабой гендерной дифференциацией правового регулирования предпринимательства»[55]. Юридическая доктринальная основа женского предпринимательства в России не сформирована, практически нет глубоких разработок самого понятия женского предпринимательства, его видов, особенностей осуществления. Исключением, лишь подтверждающим правило, является научная статья В. В. Кваниной, Е. А. Громовой и А. В. Спиридоновой «Государственная поддержка женского предпринимательства»[56]. Символично, что названное исследование публиковано не в юридическом журнале.