Семейный детектив

Машка привстала, дотянулась губами до его щеки, расцеловала. И прошептала:

– А вдруг твой дядя Валера увез ее силой?

– Зачем? Зачем она ему нужна? Он никогда не был близок со своей матерью, с моей бабушкой то есть. Зачем она ему нужна?

– Она ему не нужна, допустим. А вот семейные тайны. И драгоценности.

– Опять ты за свое! – всплеснул он руками и отошел от стола подальше, чтобы Машка своими нежностями его не отвлекала. И не усыпляла его бдительность. И не позволяла загнать на территорию запретных для него и нее тем.

– Я тут кое-что нашла в документах Пушкарева…

Маша встала из-за стола и прошла к подоконнику, на котором оставила ноутбук, когда вошла в кухню. Распахнула его, поерзала мышкой и позвала Игоря согнутым пальчиком.

– Взгляни, а, Игореша, – попросила она.

– На что?

– Это портрет одной помещицы, которая жила в этих местах. Пушкарев утверждает, что ее родословная брала свое начало от Рюриков. Дама была богата до неприличия. И не отличалась особой щепетильностью. Говаривали, что не гнушалась скупкой краденого. И вот эти вот серьги, что на ней, на портрете, будто бы тоже были крадеными.

– И что?

Игорь настырно не смотрел в монитор. Встал подальше.

– Пушкарев утверждает, что когда эту помещицу раскулачивал отряд красноармейцев, возглавляемых твоим прапрадедом, ей удалось сбежать. И не без помощи твоего прапрадеда. Его будто бы даже допрашивали потом в НКВД. Пушкарев клянется в своих статьях, что сам видел протоколы тех допросов.

– На предмет чего его допрашивали?

– Как это ей удалось сбежать? Не отпустил ли он ее намеренно? За вознаграждение? Она могла откупиться и сбежать. Но… Доказать ничего не смогли. Обыски в доме твоего прапрадеда не дали результата. Но потом… Несколько десятилетий спустя будто бы кто-то из давних соратников твоего прапрадеда видел на его невестке сережки, схожие с теми, что демонстрировала на этом вот портрете сбежавшая помещица, – Маша легонько ткнула пальчиком в монитор и взмолилась. – Ну, взгляни, Игореша!

Он подошел. Посмотрел на портрет незнакомки. Маша тут же увеличила изображение ее ушных раковин, в которых блестели серьги. И у него странным образом оборвалось что-то в желудке.

Нет! Нет, нет, нет! Так не бывает! Это просто мистика какая-то!

Игорь зажмурился и снова распахнул глаза.

Это были те самые сережки, которыми он игрался в детстве, доставая их из белоснежного фарфорового голубя. И если не те, то точная копия тех самых.

– Они?! Они, Игореша?

– Не знаю, – качнул он головой. – Вроде похожи. Но мало ли похожих?

– Таких вторых нет, утверждает Пушкарев, который провел тщательнейшее расследование. И еще он утверждает, что они невероятно дорогие. Стоят целого состояния, поскольку являются произведением искусства. И даже статью приложил какого-то искусствоведа, который описывает это ювелирное изделие.

– То есть этот Пушкарев намекает на то, что мой прапрадед спас помещицу от расстрела в обмен на серьги?

– Не только серьги были в той шкатулке, пишет Пушкарев. Да, и он не намекает, Игореша. – Маша виновато вздохнула. – Он в открытую нападает. Обвиняет. Но не это главное. Бог с ними, с серьгами. Меня заинтересовало другое совпадение.

– Какое?

– Его статья вышла как раз двадцать лет назад. В начале весны. Ее опубликовало только два малоизвестных издания. Дальше этого дело не пошло. Никто не захотел судебных тяжб с родственниками, чьих предков он клеймил. Одно издание находилось в районе по соседству. Второе где-то под Великим Новгородом. Если захочешь, я уточню, где именно.

– А мне это зачем?

Убей, он все еще не понимал, куда она клонит.

– А затем, мой хороший, что оттуда родом сам Пушкарев. И еще… В своей автобиографии он указал, что был женат и развелся по причине классовой непримиримости.

– Так и написал? – рассмеялся Игорь.

– Ага.

– Что еще написал?

– Что после развода с ним остался его сын, который не пожелал жить с матерью.

– Тоже по причине классовой непримиримости?

– Типа того, – Машка хихикнула в кулачок. И вдруг вскинулась: – Как звали твою бабушку?

– Нона Игнатьевна.

– Упс-с! – Его девушка обхватила свои щечки ладошками и глянула на него испуганными глазенками. – Еще одно совпадение!

– В смысле?

– Так звали бывшую жену Пушкарева, с которой он развелся. Нона Игнатьевна.

– А еще какое совпадение? Маша, – окликнул Игорь свою девушку, которая склонилась над компьютером и принялась быстро-быстро перелистывать страницы. – Ты сказала: еще одно совпадение. Еще какое?

– Его сына, который остался с ним при разводе, звали Валерий…

Глава 2

Второй день путешествия подходил к концу, когда они уперлись передними колесами машины в полное бездорожье.

– Упс-с! – пискнула Машка, высовываясь наружу. – Игореша, а дороги-то дальше нет.

– Вижу, – проворчал он.

Закинул руку за пассажирское сиденье, на котором волновалась Маша, нашарил резиновые сапоги, выдернул их оттуда.

– Какой ты предусмотрительный, – похвалила она и сжалась в комочек под его взглядом.

Потому что путешествие было только ее инициативой. Он долго отнекивался. Она настаивала.