Семейный детектив

– И совершенно напрасно. Олег очень сильный экстрасенс, даже с полицией работает. Да, да, с ними тоже. А вы… Вам нельзя оставаться одному, Алеша. У вас есть близкие друзья?

– Есть… как у всех. Никого не хочу видеть. Почему он… Что он там делает? – Коломиец рванулся было с кресла, но Добродеев жестом остановил его:

– Не нужно ему мешать, Алексей! Он медитирует.

Коломиец почти упал назад.

Наконец они услышали стук Монаховой ноги в коридоре, и экстрасенс боком протиснулся в дверь. Доковылял до дивана, тяжело опустился. Сидел молча, с закрытыми глазами. Потом стал раскачиваться из стороны в сторону и загудел низко и монотонно.

Коломиец ошалело взглянул на Добродеева. Тот приложил палец к губам. Прошла томительная минута, другая, третья…

Монах вдруг открыл глаза и сказал утробным басом:

– Тут плохая аура. Она все еще здесь. Она не уходила.

– Кто? – Коломиец побледнел.

– Она!

Добродеев кашлянул.

– Душа убийцы.

В комнате повисло тягостное молчание. Коломиец побледнел еще больше и, казалось, собирался потерять сознание.

– Я устал, – заявил Монах. – Я хочу уйти. Лео, подними меня!

Хозяин с видимым облегчением пошел их проводить. Монах вдруг остановился и сказал:

– Лео, сделай фотку, я с ней ночью поработаю. Сними нас с Алексеем.

Добродеев проворно выхватил айфон – сказалась репортерская выучка – и щелкнул несколько раз. Коломиец отшатнулся, забормотав что-то вроде: зачем, что вы… что вам…

– Он зарядит фотку, – сказал Добродеев. – И вы сразу успокоитесь. Поверьте, вам сразу станет легче.

…Они слышали, как он гремел замками, запирая за ними дверь.

– Ты его заикой сделал, – сказал Добродеев. – Ну что? Никаких озарений?

– Появилась пара мыслишек, Леша. Буду думать.

– А на кой черт тебе его фотка?

– Покажу в «Колоколе». Хочу проверить его алиби.

– Куда теперь? Домой?

– Я же сказал, в «Колокол».

– Прямо сейчас? Уверен, майор уже был там.

– Хочешь, позвони ему и спроси. Он с удовольствием доложится.

– Ладно, пошли, – передумал Добродеев.

Некоторое время они шагали молча. Шагали! Сильно сказано. Едва тащились. Добродееву казалось, что сопящий от усилий Монах непременно упадет, и он примеривался, как подхватить его в случае чего.

– У него есть алиби, – сказал он вдруг. – Иначе майор бы задержал его.

– Знаю, – отозвался Монах.

– Так какого черта мы туда тащимся?

– Леша, у меня после того, что я видел в трубу, после рассказа коллеги об их семейной жизни и после визита к вдовцу создалось… э-э-э… определенное мнение о нем. Хочу закрепить, поговорив с теми, кто его знает лично.

– Ты думаешь, он убийца?

– Не знаю. Не похож вроде. Слаб, суетен, легко пугается.

– Ничего не понимаю! – воскликнул Добродеев. – Так куда мы в таком случае… На хрен?

– Успокойся, Лео, она подождет. Час, полтора, и ты свободен.

– Кто подождет? – спросил Добродеев после паузы. – О чем ты?

– Леша, я стар, я устал, да и двигаться стал я с трудом… как поется в одной старой песне про гнома. Но серые клетки пока бегают. Так что не надо нас дурить. Твоя супруга у мамы, тебе вчера поздно вечером звонила женщина, явно не жена, судя по твоим стонам, голову даю на отсечение, вы договорились встретиться. Уже девять, ты не проявляешь признаков нетерпения и не бьешь копытом. Так, слегка мандражируешь. Из чего я заключаю, что встреча должна произойти сегодня по-любэ… Кстати, ты ночуешь у меня?

Добродеев промолчал.

– Так я и думал. У вас вся ночь впереди, и торопиться тебе особо некуда.

– Ты не так все понял, – пробормотал Добродеев. – Не понимаю, о чем ты.

– Ага, полный дурак. Кажется, пришли. Здесь.

Перед ними висели в воздухе лиловые неоновые колокольчики. Они толкнули тяжелую дверь и вошли, с ходу попав во влажную, пропитанную запахом пива и человеческих испарений атмосферу невзыскательного питейного заведения. Сели на табуреты за стойкой. Бармен, безусый юнец, взглянул вопросительно.

– Два темных, – сказал Добродеев.

– Работаете по сменам, юноша? – спросил Монах.

– Постоянно, с семи вечера до двух утра. В понедельник выходной. А что?

– Разрешите наш спор в таком случае. Леша, покажи фотку. Этот тип часто у вас бывает?

Добродеев протянул ему айфон. Бармен взял, присмотрелся и сказал:

– Почти каждый день, ходит как на работу. – В его голосе прозвучало неодобрение. – А что?

– Это мой зять. Сестра уверена, что у него любовница. А он клянется, что ходит только сюда. Я ему верю.

– Да он не по бабам, сразу видно. И пить не умеет.

– В смысле? Вроде умеет.

– Ага, умеет! С двух стаканов пива не нажираются, чтоб до драки. Второй, здоровый лось, ему прилично врезал. Вчера. Леня выбросил их за дверь, так он еще и упирался, урод. Мужики потом сказали, он сам напросился.

– И часто он драки устраивает?

– Раньше не было вроде. У нас приличный бар, нам траблы не нужны.

– Во сколько это было, не припомните?

– Около девяти или в начале десятого. Вспомнил! Про него тут один мент спрашивал! Вы что, вместе?

– Спасибо, я так и передам сестре, – сказал Монах, сделав вид, что не расслышал про мента. – Кстати, эта будка, – он кивнул на старинную будку таксофона, – бутафория? Из музея?

– Вы чего! Работает! Специально приходят, чтобы позвонить!