Семейный кодекс Санта Барбары

Все, хватит! Иду, наконец, в ванну. И ничто из нее меня не вытащит в течение как минимум часа. Я понежилась в ванне на славу. Налила воду, добавила в нее свою любимую пенку, взбила ее в душистую, пористую массу. Я погрузилась в полудрему, полуистому, стирая с тела и из памяти все следы произошедшего со мной. Потом вылезла, ступая босыми ногами на коврик, и накинула свой махровый халат. Теперь на кухню. Посмотрим, что там у меня есть, что можно съесть. Но до кухни я дойти не успела, потому что… опять позвонили в дверь. О боже! Они что, сговорились, что ли? Изводить меня звонками?

Я подошла к входной двери и по привычке посмотрела в «глазок». Потом вспомнила, что он замазан.

– Кто там? – громко и резко спросила я.

– Тань, это я, Тамара. Открой, пожалуйста.

Я открыла дверь и остолбенела. Передо мной стояла Тамара – моя соседка по лестничной клетке, женщина чуть постарше меня. За ней нагло ухмылялся бритоголовый тип. Он держал ее за плечи, а второй, у которого на голове все же была какая-никакая шевелюра, бросился на меня и почти сбил меня с ног. Я чудом удержалась на ногах. Кудрявый (так я окрестила его про себя) больно схватил меня за руку и потащил в комнату. Сзади послышался крик Тамары:

– Таня! Я не виновата! Меня заставили! Они…

Крик оборвался и послышался грубый рык:

– Молчи, сука! Шевелись давай!

Кудрявый швырнул меня в кресло и крикнул своему напарнику, который держал мою соседку:

– Слышь, Круглый, свяжи ее!

Значит, кличка лысого Круглый.

– Свяжи! А чем? – Круглый вошел в комнату, волоча полуживую от страха Тамару. Ее он толкнул на диван.

– Ты! – Круглый ткнул пальцем в мою сторону. – У тебя… веревка, типа, есть?

Я молчала.

– Ты поглянь, Костян, молчит! Не хочет с нами это… как его… общаться. Ниче. Время у нас навалом. Глядишь, и разговоримся. Да, девчонки?

Мы с Тамарой молчали. Она – потому что находилась в полуобморочном состоянии. А я думала, как бы мне прояснить их намерения.

– Куклы! Вы будете отвечать, когда вас спрашивают?! – заорал Круглый.

– Не ори, – как можно спокойнее сказала я, – оглушил совсем. Вы хоть скажите, кто такие и что вам надо?

– Много будешь знать, скоро состаришься, ха-ха! – заржал Круглый.

– Мало знаешь – крепче спишь! – Это подал голос Костян.

– А я еще одну поговорку знаю, – сказала я. – Сказать, какую?

– Говори, – милостиво разрешил Костян.

– Незваный гость хуже татарина.

– Че? – скривился Костян.

– Слушайте, мы что, так и будем в русское народное творчество играть? Кто больше знает поговорок?

– Слышь, ты че базаришь-то? Какое еще… творчество, твою мать!

– Кто вас послал? Фомин или Глазунов?

Костян и Круглый переглянулись.

– Вы, девки, лучше сообразите выпивку и закусон. Потому как сидеть нам с вами еще вон скоко! Да и это дело… – Костян плотоядно посмотрел сначала на меня, потом на Тамару, – без водяры – никак!

Так, все ясно. Или они не знают имен заказчиков (или заказчика), или не скажут. Поэтому, действительно, хватит тут мне с ними лясы точить, надо выпутываться из этой ситуации. Что бы такое придумать?

Тут вдруг ожил телефон: раздалась его заливистая трель.

– Круглый, иди, послушай, – приказал Костян.

Тот послушно поплелся на кухню. Я поняла, что это мой шанс, и надо им воспользоваться. Выбросив вперед правую ногу, я нанесла удар Костяну в лицо. Он коротко хрюкнул, потом издал булькающий звук, как будто захлебнулся, и, взмахнув руками, упал навзничь.

Я сначала метнулась в спальню и вытащила из тумбочки свой «макаров», потом схватила Тамару за руку и вместе с ней бросилась в ванную комнату. Я сделала знак Тамаре, приложив палец к губам. Сама я приоткрыла дверь и стала наблюдать за действиями Круглого.

Он, привлеченный шумом, который, падая, произвел Костян, выбежал из кухни, и на секунду остановился. Наверное, его очень впечатлил вид напарника, который лежал и не подавал никаких признаков жизни. Постояв несколько секунд на месте, он побежал в прихожую. Потом пулей ринулся на балкон, оттуда – снова в комнату. Как ненормальный, он начал метаться из угла в угол, размахивая руками. Пошвыряв стулья, которые попались ему на пути, он залез под стол, очевидно, полагая, что мы с Тамарой играем с ним в прятки. Во время всех этих телодвижений он изрыгал немыслимые проклятия, призывая на наши головы все кары небесные.

Потом он приблизился к ванной комнате – единственной необследованной им еще территории – и остановился в нерешительности. Я тут же щелкнула замком. Он подергал за ручку двери – заперто.

– А-а, вот вы где, суки! – заорал он и задергал ручкой так, как будто через него пропустили неслабый электрический разряд.

Дверь продержалась не более половины минуты. Потом он увидел направленное на него дуло пистолета.

– Жить еще не надоело? – деловито спросила я.

Он ошалело смотрел на меня и молчал.

– Ты что, язык проглотил? Или дар речи потерял? Отвечай, когда тебе задают вопрос!

– Да…

– Что «да»? Надоело жить? Да?

– Н-нет…

– Тогда поворачивайся и иди в комнату. Иди медленно и плавно. Видел, как лебедушка плывет? – Он, не оборачиваясь, кивнул.