Семейный кодекс Санта Барбары

– Ведь это вы попросили того мужчину, ну, чью фотографию вы мне показывали, когда мы были в отделении полиции, помните? Вы еще спросили, видела ли я его когда-нибудь? Раньше я его не видела. А сегодня, когда я подходила к салону, он окликнул меня и сказал, что вы узнали что-то важное по делу и ждете меня в коттедже. Он и привез меня.

– Господи! Люба!!! Можно ли быть такой легковерной?! И вообще, зачем вы ушли из квартиры? Я же велела вам находиться только там!

Она капризно надула губы.

– Сколько можно там сидеть? И потом, вы ведь сказали, что мне не надо быть у себя дома. Вот, а я ведь пошла не домой, а на работу.

– Так. Скажите, а по дороге, когда он вас вез сюда, вы о чем-нибудь говорили?

– Да, говорили.

– Вы в разговоре с ним упоминали о «Всех удовольствиях мира»?

– Он спросил, где мы с вами познакомились, и я сказала, что именно там – в этом развлекательном комплексе. А что? Нельзя было говорить?

Теперь понятно, почему меня услали именно туда. С подачи Любы.

– Вот что, Люба. Нам надо немедленно отсюда уезжать. Я вам все позже объясню.

– Но…

– Никаких «но»! Идемте! – Я взяла ее за руку.

В это время снизу послышались шаги. Еще через минуту на нижней ступеньке лестницы показалась маленькая полная женщина. Увидев нас, она всплеснула коротенькими толстенькими ручками:

– Так вот где он держит своих шалав!

– Что вы себе позволяете?! – взвилась Люба. – Я никогда не была путаной! Вот уж чего не было, так не было! Я – приличная дама, а моя подруга… – Она кивнула в мою сторону.

– Такая же проститутка, как и ты! – торжественно завершила фразу женщина.

– Да как ты смеешь?! – Люба бросилась по ступенькам вниз и, оказавшись рядом с ней, чуть не вцепилась ей в волосы.

– Смею! Потому что я – законная жена! А ты – сука подзаборная! Вот тебе! – Она плюнула Любе в лицо, но не попала.

Люба завизжала так, что задрожали стекла:

– Ах, ты… – Она набросилась на жену Глазунова.

– Люба, перестаньте. Нам надо уходить. – Я стала оттаскивать ее от Глазуновой.

– Она не смеет так со мной разговаривать! – кричала Люба.

Я потащила ее вниз.

– Гнать вас надо поганой метлой! – бушевала жена Глазунова.

«Откуда же она здесь взялась? – подумала я. – Не на машине, это точно. Значит, на автобусе».

– Как чувствовала, что увижу здесь это непотребство! Да и соседка сколько раз говорила: «Ты, Лариса, за своим поглядывай!» Все они, мужики, кобели! И вот… прихожу, а здесь две сучки! – кричала нам вслед Глазунова.

– Лариса, успокойтесь, это не то, что вы подумали.

– Уж конечно! «Не то, что вы подумали»! Я что, по-твоему, совсем дура? Вчера на свет родилась?!

Тут я услышала шум машины. Не иначе как сам хозяин прибыл. Вот, довоевались. Мы с Любой ринулись вниз, едва не сбив поднимавшегося Глазунова.

– Потаскун чертов! Кобель проклятый! – Лариса Глазунова теперь уже не орала, а выла: – У-у-у! Ты что, с ними обеими тут кувыркался? Забирай своих подстилок, этих шлюх грязных! У-у-у! Вон! Я с тобой развожусь!

– Лариска, заткнись! Дура! Молчи, идиотка! Какого черта ты сюда приперлась?!

Я буквально тащила Любу за собой, потому что она все оборачивалась назад, туда, где сейчас выясняли отношения незадачливые супруги Глазуновы.

– Люба! Скорее же!

– Не торопитесь, Татьяна Александровна, и вы, Любовь Алексеевна. – Нам навстречу собственной персоной шел Фомин. Одно неуловимое движение – и он, буквально вырвав руку Любы из моей руки, схватил ее и прижал пистолет к ее виску.

– Не двигайтесь! – приказал он мне. – Валентин, заткни свою бабу и иди сюда! – прокричал он в пространство.

– Фомин, вы напрасно так себя ведете. – Я попыталась образумить его. – Вам мало убийства Сосновского?

– Я его не убивал!

– Да? Но у вас в шкафу на съемной квартире находится бейсбольная бита со следами засохшей крови. Дело теперь, конечно, за экспертом, но я на сто процентов уверена, что кровь на бите принадлежит Сосновскому.

– Вы что, обыскивали мою квартиру? Кто дал вам право? У вас есть ордер на обыск?

– Права будете потом качать. И ордер на обыск будет. Не торопите события.

– Я только ударил его. Потому что он вернул мне не все деньги. Только самый мизер. Он вор!

– Ага, вор у вора дубинку украл. Вы же видели, что он упал после вашего удара. Зачем же надо было избивать его и дальше?

– Потому что не сдержался! Потому что он сказал, что больше денег у него нет! А их было…

– И смерть тестя Сосновского тоже на вашей совести…

– Да я его и пальцем не тронул! Он сам вцепился в меня! Черт! Валентин! Ты скоро там?!

– Таня!!! – закричала Люба. – Таня! Это все правда?! Это он убил Николая?!

Она дернулась, но Фомин вернул ее на место:

– Стоять!!! Иначе продырявлю башку!

Ситуация складывалась критическая. Люба на взводе (на что она еще может решиться при ее непредсказуемости, одному богу известно). На еще большем взводе Фомин. Одно неверное движение – и произойдет непоправимое. Я не могу действовать, потому что моя клиентка находится под прицелом убийцы. Однако надо на что-то решаться, долго так продолжаться не может. В любую минуту на помощь придет Глазунов, и тогда…