Семейный круг

В течение двух недель если не вся Франция, то, во всяком случае, те пять тысяч человек, которые воображают, будто вершат судьбы мира (только на том основании, что они поздно ложатся спать), разбились на два лагеря, не менее враждебных друг другу, чем во времена дела Дрейфуса. Тианжи стояли на стороне Бриана и увлекали за собою друзей — политических деятелей и писателей. Сент-Астье и их окружение действовали в другом лагере. Дениза Ольман, горячая сторонница Бриана, настойчиво и отважно высказывала в ортодоксальных салонах свою точку зрения. Ее муж вел себя сдержаннее. Он беспокоился за свои дела и опасался любого повода к беспорядку.

— Я отнюдь не против Бриана, но считаю, что ему место не в Елисейском дворце, — говорил он. — Там он будет пленником, окажется бессильным.

Накануне выборов Монте, один из главарей бриандистов, резко возразил ему.

— Если бы вы имели отношение к парламенту, то знали бы, что президент республики вовсе не лишен власти, — сказал он. — Думерг [46]в течение семи лет действительно руководил политикой Франции. Спросите у своих друзей, у тех, кто был министром; они вам расскажут, как в промежутке между сессиями Совета президент распоряжается кабинетом министров, как он по-своему истолковывает тот или иной кризис или результаты выборов. Предположим, что на будущих выборах большинство голосов получит «блок левых». Если президент не сочувствует этому, он может расчленить блок и образовать коалиционный кабинет, если же он одобряет этот блок, у него есть возможность, наоборот, укрепить его позицию, начав переговоры с социалистами. У президента совершенно та же власть и те же функции, что и у английского короля. Это не пустяк.

— Я вполне согласна с Монте, — горячо вмешалась Дениза.

— Возможна и другая точка зрения, — возразил Ольман с мягкой настойчивостью. — Бриан — человек уставший, он должен придерживаться определенного режима. Вы убьете его, если заставите ежедневно присутствовать на открытиях выставок картин.

— Ему совершенно не обязательно открывать выставки картин, — резко возразил Монте. — Прежде президенты совсем не занимались такими делами; у них было больше свободного времени, и престиж их был внушительнее. Тут то же самое, что и с поездками министров. В первые годы Республики приезд министра бывал крупным событием. А теперь министерства стали чем-то вроде футбольных команд, которые каждое воскресенье утром в полном составе отправляются куда-нибудь. Но Конституцией это не предусмотрено.

Ольман вздохнул, потом покачал головой.

— Допустим даже, что в основном вы правы, — сказал он. — В действительности же, учитывая нынешнее состояние общественного мнения, нельзя желать, чтобы Бриан был избран, потому что это расколет Францию надвое. Президент должен быть фигурой, призывающей к умеренности, должен быть сдерживающей силой, рулем, а не поводом для разногласий. Предположим, что вы добьетесь избрания Бриана; каким же будет его возвращение в Париж? Сразу же начнутся демонстрации протеста.

— Тем лучше, — возразил Монте. — Пусть только авеню Елисейских полей позволит себе устроить демонстрацию против Бриана: в следующее же воскресенье мои друзья и я сам приведем туда все окраины и пригороды… Давно пора чуточку встряхнуть страну.

— Я присоединюсь к вам, Монте, — сказала Дениза.

— Буду крайне польщен, сударыня.

— А я — буду весьма встревожен, — заключил Ольман.

Монте спросил, собирается ли она завтра в Версаль. Баронесса Шуэн приглашала ее, но ей не хочется ехать. Завтракать в обществе Сент-Астье и адмирала! Нет, результатов голосования она предпочитает ждать в Париже. Монте пообещал позвонить ей из Версаля после баллотировки, и они сговорились, что вместе отправятся смотреть въезд президента.

Следующий день она провела спокойно; она ходила пешком по Парижу. Цвели каштаны. К пяти часам она вернулась домой. Монте вызвал ее к телефону раньше, чем она предполагала.

— Позор! — сказал он. — Мы потерпели поражение… Да… Четыреста голосов… Да, я остаюсь на второй тур, но кандидатура Бриана уже даже не баллотируется… Меня повезут с собой Тианжи; не хотите ли встретиться часов в восемь на углу авеню Булонского леса и авеню Бюжо?.. Нет, обедать я не поеду… Зайдем в какое-нибудь кафе.

— Хорошо… Я приеду… Впрочем, подождите, Монте… Эдмон еще не вернулся, не знаю, где его сейчас застать… Ну ничего — оставлю ему записку.

— Но вы приедете одна?

— Разумеется.

Монте поджидал ее в назначенном месте. Он непринужденно, по-товарищески, взял ее под руку и повел.

— На вокзале Майо есть вполне приличный ресторанчик… Времени у нас достаточно. Думер [47]не может приехать раньше девяти… Мы слегка закусим, и я вам расскажу все, что произошло в ассамблее.

В прилегающие к авеню переулки прибывали войска; слышался конский топот; полицейские с плащами на руках размещались, словно стрелки, вдоль пустых тротуаров.