Семейный круг

Старик. Садись, Гарий, речь не о тебе. (Игорю Самедовичу.) Как видишь, Игорь, мы никого не принуждаем делать что-то против своего желания. Голое администрирование, волюнтаризм давно отошли в прошлое. И я как глава семьи обращаюсь к тебе, своему племяннику, сыну своего любимого младшего брата Самеда, не с приказом, а с просьбой: бог с ними, с твоими премиальными, хочешь прячь их, как Гарий Вартанович свою пенсию, но не надо голословно осуждать других и ставить под сомнение общий порядок дома. Мы все любим друг друга, и память о великом человеке, твоем деде и моем отце, который заложил основы нашей семьи, хранится в сердце каждого из нас и обязывает больше, чем о себе, печься об интересах семьи в целом. Ты прав, Теймур действительно не всегда бывает за утренним завтраком, но он писатель и работает по ночам. Разве мы можем этого не учитывать и не идти на какие-то скидки? Или предположим Рена (гладит сидящую рядом с ним Рену по волосам), наша общая любимица, мы не требуем, чтобы она пошла работать, раз не попала в институт. Наоборот, мы выделили из достаточно скромного семейного бюджета деньги на репетиторов, чтобы в будущем году она обязательно поступила в вуз. Я, может быть, повторюсь, вы все уже не раз слышали то, что я сейчас говорю. Но я не устаю повторять: мы одна семья, у нас одни общие интересы, мы стремимся, чтобы каждый имел максимально лучшие условия для жизни и работы, но надо, чтобы от этого не страдали, как говорится, семейные традиции. Мы не имеем права уронить имя человека, которому мы обязаны всем, включая наши жизни.

Р у ф а т. Понял, Игорек?

Я г у б (чуть заикаясь от волнения, Старику). Вот у меня такой вопрос: что будет со мной, если она вернется?

Старик. Мы поговорим об этом, Ягуб.

Я г у б. Спасибо. Но я должен знать...

Старик. Мы поговорим.

Софья Михайловна (Старику). Я с вами абсолютно согласна. Я хоть и не кровный родственник, но мой сын - единственный продолжатель рода, только его дети будут носить фамилию нашего дедушки, и я хочу сказать, что я горжусь этим.

Р у ф а т. У нас тоже будут дети.

Я я. Мои дети тоже внучки своего деда, и хоть у них моя фамилия, а не ваша, я прошу их оградить...

Старик. Мы поговорим, Ягуб.

Я я. Чужой человек никогда не заменит им отца.

Р у ф а т. Да успокойся ты! Даже если она вернется, то без этого типа.

Софья Михайловна. У меня другие сведения.

Старик (Яе). Я же просил тебя...

Эльмира. Я лично считаю, что Яя для своих детей и отец и мать, и раз она могла бросить своих детей, то сюда ей возврата нет.

Старик. Это не простой вопрос, Эльмира. Речь идет о мосй сестре и вашей тете. И о твоей жене, Ягуб.

Я я (почему-то заикаясь). Ка-ка-кая она жена после того, что сделала?..

Старик. Закон в таких случаях на стороне матери.

Я я. Ка-ка-кая она мать, если го-го-год не видела своих детей?

Р у ф а т (ухмыльнувшись). Любовь сильнее детей! Я я. Если она вернется с ним, где буду спать я? Старик. Не волнуйся, Ягуб. Я же сказал, мы все обдумаем и примем справедливое решение.

Софья Михайловна (Игорю, тихо). Почему ты ничего не говорил о премиальных?

Руфат (улыбаясь). А вам не понятно? (Яе.) Ничего, Яя, Если примут решение принять тетку с новым мужем назад...

Эльмира. Каким мужем? Ягуб ей развода не давал, по-моему.

Руфат. Ну неважно, с этим, к кому она сбежала. (Яе.) Будешь жить в моей комнате.

Эльмира. Не говори глупости. У тебя и так тесно.

Руфат (Эльмире). Ты-то чего волнуешься? Комната моя -" как хочу, так и решаю.

Старик. Нет, Руфат, ты не прав. Это вопрос коллективный. Мы должны исходить из интересов всей семьи в целом.

Эльмира. Так каждый начнет распоряжаться своей комнатой...

Руфат. А почему бы нет?

Софья Михайловна. Игорю Самедовичу давно полагается отдельная комната.

Руфат. За какие заслуги?

Софья Михайловна. У ученых есть право на дополнительную площадь.

Руфат. Ок пока еще не ученый. И вообще...

Игорь Самедович. Что - вообще?

Руфат (насмешливо). Право ты можешь иметь, а вот с площадью тебе придется подождать.

Игорь Самедович. Это мы еще посмотрим.

Руфат. И смотреть нечего. Пока здесь кто-нибудь не умрет, ничего не получишь.

Софья Михайловна. Руфатик, ты знаешь, как я к тебе отношусь, но это уж слишком.

Гарий Вартанович (одновременно с Софьей Михайловной). Он на меня намекает.

Руфат. Ни на кого я не намекаю, живите все хоть сто лет. Но комнату он не получит.

Софья Михайловна. Как не стыдно, Руфат!

Эльмира. А на что вы рассчитываете?

Софья М их а и л о в н а. На справедливость.

Старик. Я прошу прекратить эти унижающие всех нас споры. Нам предстоит ремонт, и так или иначе придется обсудить вопрос жилплощади. Возможно, кое-какие перемещения и будут, но пока об этом говорить рано.

Все кричат: "Какие перемещения?", "Почему мы не знаем?", "Я против!.,",

"Давно пора!.. Я же говорил!..", "Я никуда не перейду!..", "Перейдешь как миленький!..", "Это новость!.."

Общий гомон прерывается громким стуком в наружную дверь. Слышны крики: "Откройте!.. Рена! Ты слышишь меня?.. Почему молчишь?! Откройте!" Крики сменяются ударами ноги по двери.

Руфат вскакивает со своего места, но Старик останавливает его движением руки.