Семейный мужчина

Кейти вздрогнула. Именно она просила Люка ничего не говорить его бабушке об истинном положениии дел в «Гилкрист, инк.». Ей пришлось долго собираться с мыслями, чтобы произнести что-нибудь успокаивающее и приятное.

— Судя по всему, ваш внук произвел очень хорошее впечатление на управляющих.

— Мне плевать, какое впечатление он произвел на управляющих. Его доклад был просто оскорбительным. За кого он меня принимает? Я не потерплю, чтобы со мной обращались, как со слабоумной. Мне нужны результаты.

— Я уверена, что Люк их добьется.

— Хотелось бы мне иметь твою уверенность. — Некоторое время Джастина сидела молча, о чем-то размышляя. — Кейти, я должна кое-что у тебя спросить. Хочу услышать твое мнение, притом откровенное.

— Конечно, Джастина. — Кейти мысленно скрестила пальцы за спиной. На удачу.

— Я знаю, ты изначально возражала против моих усилий вернуть Люка в семью. Ты до сих пор считаешь, что я совершила ошибку?

Кейти изумила нотка неуверенности в голосе хозяйки.

— Нет, — осторожно призналась она. — Я не считаю ваши действия ошибкой. Мне кажется. Люк знает, что делает, и он способен спасти корпорацию.

— Если мой внук хочет ее спасти, — мрачно вставила Джастина. — Я уже начинаю в этом сомневаться.

— Что вы имеете в виду? — удивилась Кейти.

— Я хочу сказать, что не совсем уверена, что он явился к нам на помощь. После его странного вчерашнего доклада я задумалась — может быть, правы Хейден и Морин, твердящие, что Люк собирается нас уничтожить.

— Джастина, я знаю наверняка — это не тот случай. Если доклад Люка оказался чуть-чуть расплывчатым, то только потому, что он все еще собирает информацию, будучи истинным приверженцем принципа: перед тем как действовать, следует накопить необходимые сведения. Судя по всему, Люк всегда работает с компьютером.

— Не знаю, Кейти, не знаю. — Джастина откинула голову на спинку кресла и посмотрела на надвигающийся с моря туман. — Всю жизнь я была уверена в себе. И всегда пыталась делать то, что лучше для семьи и для компании. Но позже начала понимать, сколько наделала ошибок.

— Все ошибаются, — спокойно ответила Кейти.

— Существует возможность того, что Люк прибыл сюда ради уничтожения «Гилкрист, инк.». Я убедила сама себя, что раз уж он приехал, то захочет стать частью корпорации и полноправным членом семьи. Но я могла ошибаться.

Кейти старалась выбирать слова.

— Не знаю, собирается ли он руководить компанией постоянно, но я не верю, что в его планы входит ее уничтожение.

— А почему бы ему не загореться желанием стереть корпорацию с лица земли? — Уголки губ Джастины печально опустились. — Откуда взяться его привязанности ко мне? Никто в семье меня не любит.

От изумления глаза у Кейти стали совсем круглыми.

— Джастина, как вы можете такое говорить?

— Это правда, Кейти. Ты сама все знаешь. О да, конечно, они терпели меня все эти годы, но только потому, что кошелек находился у меня в руках. Они приходили к ужину, когда я этого требовала. Посещали меня в день рождения и приносили подарки — из чувства долга. Но истина в том, что никто из них по-настоящему не любит меня. И довольно часто мне кажется, что Морин сейчас меня просто ненавидит.

— У нее нет ненависти к вам, — спокойно возразила Кейти. — Она вас боится.

Джастина нахмурилась.

— Боится меня? Какая глупость с ее стороны. Морин всегда не хватало твердости характера. Что, по ее мнению, я могу ей сделать?

Кейти сделала глоток чая.

— Не ей лично. Мне кажется, ее пугает то, что вы можете сделать с ее семьей.

— Совершеннейший вздор!

— Нет, не вздор, — твердо возразила Кейти. — Тридцать семь лет назад вы произвели на нее неизгладимое впечатление, когда выгнали из дома мать Люка и собственного сына. Все эти годы Морин изо всех сил старалась понравиться вам, чтобы из-за нее вы не поступили так же с Хейденом и вашими внуками. Все эти годы ваша невестка жила с тяжестью ответственности на плечах.

Джастина побледнела.

— О Господи. Ты говоришь серьезно?

— Да. И если хотите знать, у нее есть все причины для беспокойства. Вы никогда не были самой чуткой и понимающей свекровью.

— Потому что я никогда не принимала навязчивое пристрастие Хейдена к стеклу? — гневно взорвалась Джастина. — А чего от меня ожидали, когда я узнала, что он предпочитает тратить впустую время на искусство, вместо того чтобы исполнить свой долг?

— Вы могли согласиться с его решением, — мягко предположила Кейти. — Это жизнь Хейдена. И у него есть полное право распоряжаться ею по своему усмотрению. Вы же сами распоряжались собой.

— Почему ты так думаешь? — воскликнула пожилая женщина. Ее глаза горели яростью. — Хочу тебе кое-что сказать, Кейти. Этого я никогда не говорила ни одной живой душе. Мне никогда не хотелось взваливать на себя руководство «Гилкрист, инк.». Но, когда умер муж, мне было всего двадцать четыре года. Я оказалась одна с двумя сыновьями на руках. Все, что осталось от покойного, — убогий маленький ресторанчик на набережной, приносящий каждый месяц лишь убытки.