Семейный отдых в Турции (сборник рассказов)

- Сидите, сидите, - шеф осадил их движением руки. - Через полчаса я освобожусь и займемся вашими делами. Вот только журналистов завтраком покормлю.

Мне показалось, что слово "журналистов" он специально произнес громко. И во множественном числе. Хотя Валя Кузнецов журналистом не был. Он был хорошим художником и, как многие хорошие художники, писал вполне приличные стихи, но газетные статьи, очерки и прочую муру не писал никогда.

Завтрак был обильным - с икрой, осетриной горячего копчения, слабосольной лососиной, с медом и блинами, не говоря уже о мясных разносолах - их было блюд восемь. Было и вино. Как и положено при таком богатом столе - французское. Красное и белое. Хозяин за столом много шутил, смеялся и настойчиво просил называть его Лешей. Или Лехой. Как понравится. А потом неожиданно быстро свернул завтрак и поднялся из-за стола, уже совершенно официальный, чуть притушив свою ослепительную улыбку.

- У меня сейчас прием населения. Видите, полна прихожая народу... Хотите поприсутствовать?

Мы с Кузнецовым переглянулись. Хоть и пора было уезжать домой (если, конечно, отпустят), но посмотреть на такое мероприятие, как прием населения человеком, к официальной власти никакого отношения не имеющим, очень даже стоило.

- За машину свою не беспокойтесь, - по-своему расценил наше переглядывание хозяин. - Ее мои мюриды в два счета найдут и пригонят сюда. Давайте ключи. Где вы её оставили?

- Загнали в осинник на повороте, чтобы с дороги не было видно.

- Найдут и в осиннике. Мои ребята - нисколько не хуже поисковых собак. Тех, что на землетрясениях работают. Может, даже лучше.

Пришлось отдать ключи. Первым на прием, который хозяин проводил в большом зале, застеленном ковром и уставленном добротной кабинетной мебелью, с двумя телефонными аппаратами на столе, - всунулись две похожие на ворон старушки. Хозяин широким жестом указал на стулья, обитые мягким коричневым опойком:

- Садитесь, бабули!

Те сели, натянули на носы черные платки и дружно, в один голос, перебивая друг друга, загалдели. Хозяин поморщился:

- Тихо, бабули! - и, когда те умолкли, предложил: - Расскажите по очереди, не долбая друг дружку, что у вас стряслось?

История их была проста и обыденна: они - родные сестры, живут в одной квартире, с наступлением осени дом у них превращается в водоотстойник - с потолка все время течет вода. Глава администрации восемь раз обещал им починить крышу - восемь раз, они показали на пальцах, сколько раз ходили к нему на прием, но воз и ныне там. Бесполезно.

Старушки выложили это хозяину, захлебываясь словами - вначале одна, потом другая, - смолкли, дружно вытянули из карманов по платку одинаковому, сшитому из стародавних запасов льняного полотна - и уткнули в платки носы.

- Ладно, бабули, дайте мне денек на размышления, а завтра в это же время приходите снова. Договорились?

Он встал и, как всякий вежливый хозяин, проводил старушек до двери. Едва старушки вышли, как за дверью послышался голос одного из бритоголовых, исполняющего обязанности секретаря:

- Николай Иванович, ваша очередь!

На пороге появился мужик с бровями-усами, под которыми светлыми водянистыми каплями поблескивали глаза.

Перед нашим хозяином, на столе, лежала бумажка - ну, точьв-точь как перед председателем райисполкома, ведущим прием населения, - он глянул в неё и добродушно сказал:

- Давай, батя, излагай вопрос. Николай Иваныч Сырцов, так?

У Николая Ивановича также были претензии к главе администрации Третьякову по прозвищу Вратарь - в честь полуоднофамильца, прославленного вратаря хоккейной сборной Владислава Третьяка. Еще в прошлом году целых два с половиной месяца Сырцов горбатился, производя в кабинете Вратаря ремонт, заработал двенадцать с половиной тысяч рублей, а Вратарь до сих пор не выплатил ему ни копейки.

- Все говорит: "Нету!" - произнес Николай Иванович горько и насупился, свел в одну большую щетку свои гигантские брови.

- Ладно, - с прежней обаятельной улыбкой произнес хозяин и написал что-то на листке бумаги. - Зайди ко мне, Николай Иваныч, завтра с утрева. После того как я чаю попью, и приходи. Мы с тобой это дело обкашляем ещё раз. Лады? - Он встал, давая понять, что аудиенция окончена.

Николай Иванович также поднялся со стула.

- Ты уж, Алексаныч, постарайся, на тебя одного надежда.

Следом вошла многодетная женщина вместе со своим выводком, немедленно расползшимся по кабинету. Села. Глаза её засочились влагой, как два источника, откуда набирают воду. От этой женщины ушел муж, Семен Корешков, и до сих пор не выплатил ни одного рубля алиментов. Хотя покинул семейство уже полтора года назад.

- А где он живет-то? - поинтересовался "председатель райисполкома".

- Да у нас же в городе и живет. У одной профуры, которая в школе номер два русский язык с литературою преподает.

- Ладно, поговорю я с твоим бывшим благоверным, - пообещал доморощенный председатель. - Дай мне один день сроку.

Срок он брал намного меньший, чем обычно берут чиновники, бывшие и настоящие. Впрочем, о настоящих я не хочу говорить, эти вообще не держат слова.