Семейный портрет с колдуном

- А, хотите сказать, что моё приглашение – недостаточно важное событие? – догадался колдун, жестом приглашая меня пройти вперёд.

Интересно, сколько мы будем идти до замка? Доберемся ли к вечеру? Даже если граф проведёт нас кратчайшим путем, напрямик, до замка было мили три.

Я пошла по дорожке, выложенной серыми, гладко стесанными камнями, и колдун пошёл рядом, едва не касаясь плечом моего плеча. Каждый шаг отдавался гулко, и эхо подхватывало этот глухой стук, унося его куда-то вглубь лабиринта. Я не оглядывалась, но по отзвукам шагов поняла, что остальные потянулись за нами, держась на почтительном расстоянии.

 - Вы так суровы со мной, леди Валентайн, - пожаловался колдун. – Но мне нравится ваше платье. Оно такое нежное, такое трогательное… - он понизил голос и произнес тихо, чтобы услышала только я: - Пытаетесь убедить меня, что и правда обучались в пансионе святой Линды? Кстати, я отправил туда письмо, чтобы узнать о вас побольше.

Платье, действительно, походило на форму пансионерок. Не хватало только белого бантика на корсаже – в память о святой Линде, любившей белый цвет.

- Отправили письмо? – спросила я, насмешливо. – Почему не поехали сами? Сразу бы уничтожили архивные книги со списками учениц. Чтобы наверняка обвинить меня в мошенничестве.

- Туда ехать два дня, - отозвался колдун, ничуть не обидевшись. – А я ещё не отошёл от нашей поездки.

- Так отходите, - посоветовала я, отстранившись, когда он почти задел меня плечом. – И подальше от меня.

- Разве вам не нравится?..

- Что? – спросила я напрямик. – Что может нравиться нормальному, уважающему себя человеку в вашем поведении?

- Вы необыкновенно прямолинейны, леди Валентайн.

- Такой уж я уродилась.

- Знать бы ещё, кто вас уродил, - последние слова граф произнес еле слышно, но они подстегнули меня, как плёткой.

- Вы на что намекаете? – произнесла я тоже тихо, стиснув зубы. – Если осмелитесь бросить тень на моих покойных родителей, я вам глаза выцарапаю.

Он расхохотался так искренне, будто я порадовала его отличной шуткой.

- Вот и пришли, - объявил колдун, - домик для гостей, скромно и со вкусом.

Мы завернули за очередную каменную ловушку лабиринта и оказались перед «скромным» домиком.

- Обычно я принимаю гостей здесь, - сказал граф, наслаждаясь моим изумлением. – До замка путь неблизкий, да и сад у меня не слишком располагает к прогулкам.

- Это точно, - сказала я, разглядывая прелестную картинку, открывшуюся нам.

На лужайке стоял двухэтажный каменный дом с мезонином и тремя балконами. Для постройки дома использовался белый камень, и этот цвет очень празднично сочетался с красной черепицей крыши. Перед домом был разбит небольшой пруд, в котором плавали лебеди, и пушистые молодые кипарисы росли ровными аллейками по обе стороны от него. Какая-то… кукольная картинка по сравнению с лабиринтом и замком, окутанным туманом.

- Прошу, прошу, - колдун изображал гостеприимного хозяина, но мне казалось, что немного переигрывал. Причем, специально – чтобы я не подумала, что он и правда рад нас видеть.

  И в который раз я задалась вопросом – зачем? Зачем такому знатному и богатому господину, советнику королевы, устраивать подобные спектакли – приводя людей в замешательство, вызывая гнев и отвращение?

 - …всё это ради вас, леди Валентайн, - достиг моего сознания голос колдуна.

- Что? – спросила я, растерявшись, потому что он словно прочитал мои мысли.

- Всё приготовлено к вашему визиту, - Вирджиль Майсгрейв был сама любезность. – Я очень непритязательный в быту человек, но зная, что вы придёте, нанял слуг и отличного повара. Оцените мои старания.

Такая забота заставляла нервничать. И я нервничала, потому что не знала, что ещё устроит дедушка Джиль. Но он пел сладко, как певчая птичка, больше не позволял себе пошлых намёков и не касался вопроса моего рождения или предстоящей свадьбы. В столовой был накрыт великолепный стол, украшенный синими лентами и цветам, повар превзошел сам себя, подав шесть перемен блюд и десерт, и юный флейтист наигрывал милые песенки, пока граф развлекал нас светской беседой, рассказывая немного (и очень поверхностно) о политике, бросая пару фраз о погоде, тут же переключаясь на описание того или иного блюда, что выносили слуги…

Каждая тема с жаром поддерживалась Майсгрейвами, и стоило графу сказать: «Ведь так, Ики?» или «Ты согласен, Аселин?», - как леди Икения и Ас начинали усиленно кивать, и повторять сказанное Вирджилем Майсгрейвом слово в слово. Даже если до этого я слышала от них совершенно противоположное мнение.