Семейный портрет с колдуном

- Аселин знает? – задала я ещё один вопрос.

- Знает, - коротко ответила леди Икения. – Все знают, но молчат. Мы делаем вид, что нас невероятно веселят его шутки, притворяемся, что мы – любящая, заботливая семья. И это самый лучший выход. Потому что лучше играть и быть живыми, чем бросить вызов и погибнуть.

- Не играть, - тихо поправила я её. – Лгать.

- Так уж и лгать, - она усмехнулась. – Просто не замечать правды. Лгать и не замечать правды – это разные вещи.

Дальше мы спускались молча. Я не знала, о чем думала леди Икения, но явно о чем-то тяжелом – лицо у нее стало старым и угрюмым, а взгляд потух. Что касается меня, я думала об убийстве, совершенном много лет назад. Мог ли граф Майсгрейв совершить тройное убийство? Мог. Я чувствовала это. Он мог убить – легко, улыбаясь, склонив к плечу голову и с удовлетворением наблюдая за агонией жертвы.

Он точно так же душил Аселина.

И леди Икения совершенно оправданно опасается за сына.

Но какую игру колдун затеял сейчас? Делает всё, чтобы я умчалась подальше, позабыв о свадьбе, и сам же поощряет королеву устроить наше бракосочетание с Аселином. Он грозился представить меня королеве, как мошенницу, но судя по всему, не сказал ни слова. Или выжидает?..

- Мой сын боится вас потерять, - заговорила леди Икения, когда впереди показались ворота и коляска Майсгрейвов за ними. – Вы вольны уехать сегодня же, Эмилия. Никто не станет вас удерживать. Но подумайте и спросите себя ещё раз – заслужил ли мой сын такое к себе отношение? Будете ли вы счастливы, если бросите его у алтаря, когда сама королева проявила к вам обоим такое участие? Позволите ли, - она понизила голос и твердо закончила, - позволите ли Вирджилю Майсгрейву победить?

Она знала, чем пристыдить. Угрызения совести мучили меня остаток вечера, и ночью я плохо спала, просыпаясь от мучительного стыда. Мне снилось, будто я беру деньги, предложенные графу, и уезжаю, затыкая уши, чтобы не слышать Аселина, зовущего меня.

Утром я проснулась с головной болью и страшно недовольная собой. Неужели, я способна так поступить? Сбежать?.. Но разве не этого мне хотелось всё больше?..

Усилием воли я заставила себя одеться, причесаться и выйти в столовую, где собрались к завтраку Майсгрейвы. Больше всего я боялась встретиться с Аселином – увидеть в его глазах вопрос, понимание, разочарование, затаённую боль.

Да, только в сказках замарашка становилась принцессой легко и безо всяких душевных терзаний. Моя сказка по превращению в жену лорда Майсгрейва, оказалась не такой легкой и радужной.

Аселина не было за столом, и я так обрадовалась этому, что совесть снова болезненно заворочалась в душе.

- Сегодня Аселин приступает к новым обязанностям, - важно сказала леди Икения. – Он уехал рано, чтобы не опоздать. Я уверена, что у него всё получится.

- Не сомневаюсь, - пробормотала я.

Мы не успели выпить по чашке кофе, когда прозвенел колокольчик на входной двери. Старый чопорный слуга пошел проверить кто это, и вскоре вернулся с запечатанным конвертом, который поднес леди Икении.

- Письмо? – она нахмурилась, разглядывая печать, и ахнула: – Королевская! Письмо от королевы!

Пока она вскрывала конверт, мы следили за ней молча и настороженно. Но вот письмо было извлечено, развернуто и…

- Её величество просит леди Валентайн приехать в замок Девин, - произнесла леди Икения благоговейно, пробежав строки послания глазами. – Мастер Леонсио, королевский художник, будет писать ваш с Аселином портрет, Эмилия. Это чудесно! За вами прислали королевский экипаж. Это огромная честь. Вы не можете отказаться.

Я посмотрела в чашку и положила на блюдце серебряную ложечку.

- У меня нет причин, чтобы отказываться, - сказала я, будто подписывая себе смертный приговор.

Королевская милость связала меня железными цепями. Или накрыла сетью, как доверчивую пташку.

Вскоре карета с королевскими гербами на дверце везла меня на Девин холм. По сравнению с этой каретой, экипаж Майсгрейвов был всего лишь комфортабельной телегой.

Я сидела на мягчайших подушках, в окружении бархата и шелка, в сопровождении двух девиц, которые сидели напротив, рассматривая меня исподтишка, но очень внимательно.

Взгляды их едва ли можно было назвать доброжелательными, поэтому я не стала знакомиться и расспрашивать о том, куда меня везут. Но тоже рассматривала своих спутниц искоса.

Одна из девиц была разодета, как модная картинка. Вроде бы ничего особенного в крое платья, никакой особенной вышивки – но серебристая ткань струилась по её телу завораживающим водопадом, а голубой шарф, небрежно переброшенный через плечо и закрепленный у пояса жемчужной брошкой, окутывал девушку, словно облако. Вторая девица тоже была одета со вкусом, но голубого шарфа у неё не было, как и хорошенькой мордашки.

Мы проехали две улицы, когда девушка с голубым шарфом нарушила молчание.

- Значит, вы – невеста младшего Майсгрейва? – спросила она так вежливо и так надменно, что я сразу вспомнила, что на мне чужое платье. В этот раз платье было бледно-желтым, с широким кружевным воротником, почти закрывавшим плечи.