Семейный портрет в экстерьере (СИ)

Рей вздрогнула от холода, пробравшегося под кожу, но не успела прочувствовать это ощущение, прежде чем его сменил сжигающий изнутри жар. Она металась в бреду, на чем-то относительно мягком, но колючем, возможно, оказавшимся подстилкой из соломы. Пот градом катился по лбу, застилая глаза, но ей все-таки удалось сфокусировать взгляд на взволнованном, чумазом лице Кайдел.

Подруга ухватила ее за руку.

- Держись, милая, - прошептала американка, ласково убирая с лица Рей, слипшиеся от влаги волосы, - я нашла женщину, она поможет…

Рей хотела увидеть второго человека, присутствовавшего в комнате, но картинка снова потеряла свою четкость. В нос ударил резкий запах каких-то трав, чьи-то заботливые, морщинистые руки приложили к ее губам емкость с жидкостью. Напиток оказался горячим и больно обжег пересохшее горло… И темнота вокруг опять сомкнулась.

Жара не было, теперь, лишь холод. Рей свернулась на соломенном ложе, прижимая все конечности к телу, в жалкой попытке сохранить ускользающие остатки тепла. Ее пальцы ощупывали живот, но ощущения были другими, вместо клубка маленькой жизни ее ужалила лишь сосущая пустота. Это придало ей сил, она вскочила с места, стала таращиться в темноту, но ничего.

- Где… - прохрипела она. И Кайдел оказалась рядом, обняла подругу за плечи, уткнулась лицом ей в шею.

- Все позади, - сказала она, а голос ее был нежным, но отчего-то виноватым, - Рей… держись… ребенок умер… но это… к лучшему…

«К лучшему, к лучшему» - подхватило эхо, словно пытаясь ее убаюкать.

Они шли через какой-то лес, потому что в деревню, где им удалось раздобыть себе ночлег, заявились немцы. Немцы бежали с севера, откуда их прогнали, черт знает, куда направляясь теперь. Рей давно потеряла хоть какое-то зыбкое понимание того, где находится – мечтать о такой роскоши, как карта – не было смысла. Она вроде как запоминала названия поселков, которые им приходилось оставлять, но не всегда была уверена в том, что правильно разобрала их из-за местных диалектов. В любом случае, главным сейчас было только одно – держаться подальше от вооруженных стычек, потому что у них с Кайдел в арсенале были только подобранные в перелесках палки. Была, конечно, еще нечеловеческая сила Рей, но организм ее сильно ослаб после родов, да и демонстрировать свои навыки перед Кайдел ей не хотелось. Они не говорили о том, что произошло в Гюрсе. У них вообще было огромное количество вещей, о которых лучше было помалкивать друг с другом. В основном все их беседы сводились к решению бытовых вопросов, продумыванию дальнейшего маршрута и наблюдениям об окружающем мире.

В рваных ботинках противно хлюпало, потому что земля в лесу была влажной, местами пучки травы чередовались с заболоченными участками. Туман пробирался под одежду, заставляя кожу покрываться мурашками. Еды не было, только фляжка с какой-то горючей дрянью, которую Кайдел сняла с пояса мертвого нациста, попавшегося им по пути. Рей чуть не вывернуло, пока на ее глазах подруга рылась в противно чавкающем, пролежавшем здесь не менее месяце размякшем трупе. И все ради чего? Даже жажду этой отравой не утолить. А Кайдел все копошилась и копошилась внутри, словно надругательство над останками хоть немного могло утолить ее жажду мести.

Стемнело очень резко и тут же стало еще холоднее. Продолжать путь по смертельным топям в плохих условиях видимости было самоубийством. А они вроде как планировали все-таки добраться до Парижа живыми.

Кайдел злилась, ей не хотелось ночевать в лесу. Рей, как обычно, затолкала подольше все свое недовольство судьбой и стала предпринимать хоть что-то, полезное для выживания: собрала какой-то хворост, правда, насквозь сырой; отыскала полянку со следами старого костра. Здесь было хоть немного суше. Только спичек у них не было, так что все ее труды оказались напрасными.

Кайдел плюхнулась на землю и вытащила из складок одежды фляжку, задумчиво покрутила ее в руках и, судя по жесту, собиралась швырнуть куда-то в темноту, но передумала. Вместо этого она поднесла свою добычу к губам и сделала несколько глотков, сморщившись от того, каким мерзким на вкус оказалось с трудом добытое пойло.

- Егер сраный, - проворчала она и посетовала, - не отказалась бы сейчас от бокала хорошего виски.

- У камина? – грустно откликнулась Рей, пристраиваясь рядом с подругой. Так они хоть немного могли согреть друг друга, хотя смысла в этом было мало. Весна оказалась жестокой и холодной. Ночью им точно настанет конец, если…

Рей грустно покосилась в сторону костра. Конечно, она помнила, как Кайло тогда заставил пламя в разбитой керосиновой лампе разгореться ярче. Но она понятия не имела каким образом это делается. И опять же… как объяснить это подруге, если у нее все-таки получится?

- Да, - Кайдел блаженно прикрыла глаза, погружаясь в приятные мысли о далеком прошлом и забытом домашнем уюте, - в теплых носочках, а лучше еще с пледом из шерсти альпаки… ох, прости, ты наверное не знаешь, что это…

Рей беззаботно махнула рукой, потому что отсутствие образования было самой последней вещью, которая беспокоила ее сейчас.