Семейный промысел

— Ольга, — пожурила её Маргит. — Ты никогда там не бывала. Возможно Роланд наврал с три короба, дабы запудрить тебе мозги.

— Все верно, — откликнулась Мириам. «А что, Маргит не мироходец? — удивилась она. — Ясно тогда почему её приставили повсюду сопровождать Ольгу». — Мы не говорим на… э-э… напомните, как называется этот язык?

— Хох’шпрех?

— Вот-вот. Другая сторона совпадает с этой лишь географически, а люди там совсем иные — они по-другому одеваются, живут и говорят иначе.

— Да, я об этом слышала, — сказала Ольга. Она задумчиво откинулась на спинку сидения. — Вы хотите сказать, что они знать не знают о Небесном Отце?

— Ну… — Откровенное замешательство Мириам похоже было красноречивее всяких слов, потому что Ольга широко и радушно ей улыбнулась.

— О, ясно-ясно! Мне придется рассказать вам всё-всё-всё про Небесного Отца и церковь! — Ольга нагнулась к Мириам. — Вы ведь не верите, да? — тихонько спросила она.

Мириам аж выпрямилась. «Что-о-о?» — подумала она в крайнем изумлении.

— Вы это о чем? — спросила она Ольгу.

— О Небесном Отце. — Ольга покосилась на Маргит, которая вроде как задремала. — Я лично в него не верю, — сказала она с некоторым вызовом. — Я постигла это когда мне было двенадцать. Но вы ни в коем случае, никогда, не должны вести себя так, будто не верите. По крайней мере, на людях.

— Гм. — Мириам попыталась это обдумать, однако головная боль мешала мыслить связно. — А в чем проблема-то? Там, откуда я родом, меня воспитали беззаботные евреи… Евреи или иудеи — это, ну, вроде религиозного меньшинства — но я ведь не еврейка, я даже не их дочь, ведь всё это дано от рождения. «Лучше не развивать вопрос о том во что я действительно верю, а не то весь день будем топтаться на месте». — А где же там… а какая из себя церковь? В герцогском замке я ничего подобного не видела.

— Вы не видели часовни, потому что, как сказал нам герцог, вы еще не готовы, — пояснила Ольга тихим, едва перекрывавшим дорожный шум, голосом. — Но он велел мне всё вам разъяснить, прежде чем мы прибудем ко Двору. Так что вы не дадите своим врагам ничего такого, что они могли бы использовать против вас.

— Вот как. — Мириам взглянула на Ольгу с растущим уважением. «Дурёха самостоятельно стала атеисткой? А семьи религиозны?» — Да, думаю, он прав, — невозмутимо сказала она. — А насколько влиятельна Церковь? — спросила она, приготовившись услышать наихудшее.

— Чрезвычайно! — воскликнула Ольга еще восторженней. — Месса совершается ежедневно, дабы на нас снизошло благословение Небесного Отца и Огнеструйного Чада. У каждого из них — равно как и у Матери Карги — есть свои жрецы и монашеские ордена, и всё это под началом Римской Церкви, во главе которой стоит Вобожествленный Император, который управляет Церковью во имя Небесного Отца и трактует пожелания Небесного Отца. Вообще-то нам мало что известно о Риме — он уже несколько десятилетий подвластен Великому Хану, а пересечение океана дело трудное и опасное. В следующем месяце — джульфмесса, мы чествуем Огнеструйное Чадо, вырвавшее солнце из пасти Северного Ледовитого Волка. Повсеместно будут проводится торжества и развлекательные мероприятия с большим стечением народа — именно в это время официально объявляются помолвки и сплетаются родовые союзы! Это так волнующе! Они скрепляют отношения в Белтайгне, когда весна сменяется летом, сразу же после того, как Клан созывает…

— Расскажи мне о джульфмессе, — навела на тему Мириам. — Что там происходит? На что это похоже и что мне следует об этом знать?

* * *

Через десять миль к ним присоединился конный эскорт. Матерые с виду мужики на конях — металлические доспехи поверх кожаных одежд. У большинства из них были мечи и пики, но двое во главе отряда, как заметила Мириам, имели предусмотрительно зачехленные М-16, что, несомненно, говорило о том, что они кавалеристы Клана.

— Халле сум фаггон, — выкрикнул охранник и кучер ответил: — фаллен ши инэн зейен зи вэлком, миф’нш.

Мириам помотала головой. Всадники спереди, всадники сзади.

— Они дружественные? — спросила она Ольгу, стараясь перекричать вовсю храпевшую Маргит.

— О, да! — Ольга зашлась своим коронным хохотком глуповатой школьницы и Мириам терпеливо дожидалась пока та не прекратит ржать. «Либо она выросла в полной изоляции от мужчин, либо я в этом ничего не понимаю, — рассудила она. — Неудивительно, что её так прёт каждый раз, когда неподалеку возникает какая-нибудь небритая рожа». — Пограничная стража твоего дяди. Ну разве не красавцы?

— Пф-ф. — Мириам закатила глаза. «Красавцы!» Внезапно её огнем опалило воспоминание о вчерашней ночи, о ласковых руках Роланда, дразнивших её раздвинутые ноги во время продолжительной любовной игры, увенчавшейся обоюдной потной негой и полным упадком сил. И тут Мириам пронялась ольгиной невинностью, её счастливым личиком и резко упала духом — возникло гадливое чувство, как будто она украла у ребенка игрушку. «Это не входило в мои планы», — удрученно подумала она.