Семейный стриптиз

Трудно поверить, но больше всего Энджи замучила жажда. Ей бы переживать духовный кризис, терзаться мо­ральными вопросами, сидя в приемном покое в ожидании своей очереди на чистку, а она могла думать только о воде. С вечера не проглотив ни крошки, ни капли – так было велено, – Энджи в сопровождении Джады и Мишель приехала сюда рано утром. Надежда быстро покончить с пыт­кой и покинуть это жуткое заведение не оправдалась. Доб­рый час она заполняла всевозможные бланки и уже больше часа торчала здесь, в приемном покое, полном девочек с опухшими от слез тоскливыми глазами.

– Ты как? – минимум в четвертый раз прошептала Мишель, сжимая пальцы Энджи. – В порядке?

– Не совсем. – Энджи попыталась улыбнуться, но у нее ничего не получилось.

В углу тихонько всхлипывала единственная женщина заметно старше даже Энджи; остальным пациенткам она, пожалуй, годилась в матери. Мишель уже успела побеседо­вать с ней и теперь тихонько рассказывала подругам:

– Она мечтала о малыше, но с плодом что-то не так. Говорит, ни за что не пришла бы сюда, если бы был хоть малейший шанс сохранить ребенка. У нее уже началось кровотечение. – Мишель вздохнула: – Первая беремен­ность за много лет.

– Какой кошмар! – возмутилась Джада. – Совсем, что ли, мозги у врачей поотшибало?

– Это ж надо додуматься – засунуть ее в одну компа­нию с малолетками. Ни стыда ни совести! Бедняжка так страдает, что потеряла ребенка, а им плевать.

Энджи опустила голову и приложила ладонь к животу. Пусть Рэйд оказался лгуном и предателем, но ведь ребенок и ее тоже. Дитя ее любви. Она не сделала ошибки, как все эти школьницы, и не желала бы для себя судьбы той жен­щины. Дружба с Мишель и Джадой, их разговоры о детях открыли ей глаза: она поняла, что хочет ребенка; мечтает о материнстве. Может быть, пройдут годы, прежде чем она встретит человека, которого сумеет полюбить; но даже если этого никогда не произойдет, она уже сможет любить своего малыша и заботиться о нем.

Снова вскинув голову, Энджи обвела взглядом прием­ный покой. Полтора десятка напуганных девочек и убитая горем женщина, которой не суждено стать матерью… Но она-то, Энджи, – не одна из этих девочек и не упустит по­даренного жизнью шанса! С Рэйдом покончено навсегда, но она его любила, так как же можно во второй раз убить любовь?

Энджи решительно поднялась.

– Поехали домой!

– Тебе плохо? – ахнула Мишель.

Джада молча встала и обняла Энджи.

– По-моему, ей как раз хорошо. – Она посмотрела по­друге в глаза: – Ты уверена?

Энджи кивнула и улыбнулась сквозь слезы. Мишель медленно выпрямилась.

– Ты хочешь ребенка?! – выдохнула она в восторге и затараторила шепотом: – Боже мой! О боже мой! Слушай-ка, с вещами проблем не будет: у меня все осталось от Дженны и Фрэнки. Ты только скажи – я всегда смогу по­сидеть с маленьким, если тебе надо будет по делам.

– Слушай-ка, – передразнила ее Джада, – а не обсу­дить ли нам эти вопросы в другом месте? Более подходя­щем? – Она вновь остановила взгляд на Энджи: – Ты уверена, что делаешь это не из-за чувства вины? Потому что стыдиться тут нечего. Стыдиться надо тому, кто бросает ребенка, которого привел в этот мир.

Энджи покачала головой. Ей было страшно предста­вить себе жизнь матери-одиночки, но еще страшнее пред­ставить жизнь без малыша. Пусть на память от Рэйда оста­нется не только разбитое сердце, но и этот дар любви. Она будет хорошей мамой, теперь Энджи это точно знала. Ну а деньги, няни и прочее… утрясется как-нибудь. Жизнь под­скажет, друзья помогут.

– Поехали! – повторила Энджи, подхватила сумочку и в сопровождении подруг, на ходу натягивающих пальто, зашагала мимо стойки регистратуры к выходу.

Она как раз взялась за ручку двери, когда из глубин святая святых – или, скорее, чистилища – появилась се­стра в накрахмаленном белоснежном халате.

– Ромаззано! – выкрикнула она. Энджи не отозвалась.

ГЛАВА 40

Джада здорово опаздывала на работу. Ей удалось отыс­кать все необходимое, несмотря на то что нижнее белье, туфли, блузка, косметичка и дезодорант были распиханы по разным коробкам. Недоставало единственной, но не­маловажной детали – колготок, отчего и случился цейт­нот. Джада в отчаянии металась по комнате, соображая, то ли вывалить все барахло из коробок, то ли стянуть пару колготок у Энджи.

Ну уж нет, так не пойдет! Мало тебе квартиры – же­лаешь еще и бельишком ее попользоваться? Срам какой! Кол­готок твоего цвета у нее в любом случае нет. К тому же росту в Энджи дюймов на пять меньше. Хороша же ты будешь, ковыляя по банку с резинкой на коленях, как стрено­женная кобыла!

«Колготки – определенно изобретение мужчины, – решила Джада. – Или дьявола, что, впрочем, одно и то же».

Через десять минут лихорадочных поисков Джада вы­нуждена была натянуть свою единственную пару – свиде­тельницу катастрофы в суде, со стрелкой сзади от лодыжки до колена. Черт с ними, выхода-то нет! Она сунула ноги в лодочки и вылетела за дверь, заранее достав из кармана ключи от «Вольво».