Семейство Борджа

Такой ответ мог вызвать в государстве растерянность, однако лишь укрепил флорентийцев в их намерении защищаться. Со своей же стороны Карл VIII был удивлен необычайной населенностью Флоренции: когда он проезжал по городу, жители не только толпились на всех улицах, но и выглядывали отовсюду – начиная от террас домов и кончая подвальными окошками. И действительно, из-за сильного прироста населения Флоренция в ту пору насчитывала около ста пятидесяти тысяч жителей.

Наутро в условленный час депутация вновь отправилась к королю. Их провели в его покои, и переговоры возобновились. Когда же они ни к чему не привели, секретарь, стоявший подле трона, на котором восседал с покрытой головой Карл VIII, развернул свиток и пункт за пунктом принялся читать условия французского короля. Однако не дошел он и до трети списка, как спор разгорелся с новой силой. Карл VIII заявил, что если так, то он прикажет трубить сбор, на что Пьеро Каппони, секретарь республики, которого прозвали Сципионом Флорентийским,[41] схватил свиток с позорной капитуляцией и, разорвав его в клочки, воскликнул:

– Что ж, государь, трубите в трубы, а мы зазвоним в колокола!

Затем, швырнув клочки бумаги в лицо ошеломленному секретарю, он бросился вон из залы, чтобы отдать роковой приказ, грозивший превратить Флоренцию в поле брани.

Однако, вопреки ожиданиям, этот смелый ответ спас город. Французы решили, что раз флорентийцы разговаривают с таким достоинством да еще с ними, завоевателями, не встречавшими до сих пор никаких препятствий на своем пути, значит, у них есть какие-то неизвестные им, но верные средства, а несколько мудрых людей, еще сохранивших влияние на короля, посоветовали ему уступить в требованиях, и в результате король Карл VIII выработал новые, более разумные условия, которые были приняты, подписаны с обеих сторон и 26 ноября публично объявлены во время мессы в соборе Санта-Мария-дель-Фьоре.

Условия эти были таковы:

государство обязуется выплатить Карлу VIII субсидию в размере ста двадцати тысяч флоринов в три срока;

государство снимет секвестр, наложенный на имущество Медичи, и отменит декрет, по которому за головы членов семейства назначено вознаграждение;

государство обязуется простить жителям Пизы нанесенные ими оскорбления, благодаря чему та вернется под власть Флоренции;

и наконец, государство признает права герцога Миланского на Сарцану и Пьетра-Санту, каковые права отныне будут оценены и рассмотрены через посредников.

Взамен король Франции обязуется возвратить захваченные им крепости, когда завоюет Неаполь, или закончит войну миром либо двухлетним перемирием, или по какой-либо причине покинет Италию.

Два дня спустя после этого заявления Карл VIII, к великой радости флорентийцев, оставил город и направился в сторону Рима через Поджибонди и Сиену.

Папа уже начал разделять всеобщий ужас: до него дошли слухи о резне в Фивиццано, Луниджане и Имоле, а также о том, что Пьеро Медичи сдал Карлу тосканские крепости, что Флорения пала, а Екатерина Сфорца заключила с победителем договор. Он видел, как остатки неаполитанских войск проходили через Рим, чтобы собраться с силами в Абруццах, в результате чего он остался один на один с наступавшим врагом, который держал в своих руках всю Папскую область от моря до моря и двигался фронтом от Пьомбино до Анконы.

Как раз в это время Александр VI получил ответ от Баязида, задержавшийся столь сильно, поскольку посланцы папы и Неаполя были задержаны Джованни делла Ровере, братом кардинала Джулиано, в тот миг, когда ступили на землю Сенигальи. Они везли папе устный ответ следующего содержания: султан настолько занят тремя войнами – с султаном Египта, королем Венгрии, а также Македонией и Эпиром, что, несмотря на все свое желание, не может помочь его святейшеству войсками. Однако вместе с послами ехал один из фаворитов султана, везший Александру VI личное письмо от Баязида, в котором тот предлагал на определенных условиях денежную помощь. Несмотря на то что посланцы были задержаны, придворный султана все же нашел средство переправить послание папе, которое мы и приводим во всем его простодушии:

«Султан Баязид, сын султана Мехмеда, милостию Божией повелитель Азии и Европы – отцу и владыке всех христиан Александру VI, провидением Господним престолодержателю и папе Римскому.