Семейство Доддов за границей

Адресуйте намъ въ „виллу на озерѣ Комо“. Надѣюсь вскорѣ по пріѣздѣ получить отъ васъ письмо съ деньгами, о которыхъ повторяю мою убѣдительную просьбу. Adieu. Вашъ преданный

Кенни Дж. Доддъ.

ПИСЬМО VIII

Мери Анна Доддъ къ миссъ Дулэнъ, въ Боллидулэнѣ

Шплюгенскія Альпы.

Милая Китти,

Пишу эти строки въ домикѣ, выстроенномъ на Шплюгенскомъ Хребтѣ для пріюта застигнутымъ бурею. Мы теперь на высотѣ семи тысячъ футовъ; вокругъ насъ лежитъ снѣгъ въ пятьдесятъ футовъ. Вчера мы, не слушая предостереженіи проводниковъ, отправились изъ шплюгенской гостинницы. Папа говорилъ, что если его не повезутъ, онъ пойдетъ пѣшкомъ, и спорить съ нимъ было невозможно. При отъѣздѣ кавалькада наша была очень живописна: впереди ѣхали длинныя, низкія сани, нагруженныя камнями, для проложенія дороги и развѣдыванія, нѣтъ ли подъ снѣгомъ проваловъ; за ними слѣдовали трои саней съ багажомъ; потомъ сани мама, съ опытнымъ проводникомъ Бернгардомъ, братъ котораго провожалъ Наполеона; за мама ѣхала Кери, за Кери я. Папа ѣхалъ позади всѣхъ; слуги и служанки были посажены вмѣстѣ съ багажомъ. Арьергардъ составляли нѣсколько другихъ саней съ людьми, которые должны были, въ случаѣ надобности, расчищать дорогу заступами и лопатами. Поѣздъ оканчивали сани съ веревками, баграми и другими снарядами, предвозвѣщавшими бѣдствія и опасности. Мы были одѣты ужасными чудовищами; кромѣ мѣховыхъ сапоговъ, шапокъ и рукавицъ, у насъ на лицахъ были чехлы, въ родѣ вуалей, для защиты отъ снѣжной пыли. Все это придавало такой безобразный видъ, что я была рада необходимости каждому изъ насъ ѣхать на особенныхъ саняхъ.

Нѣсколько миль мы проѣхали очень-хорошо; снѣгъ былъ твердъ, лошади могли иногда ѣхать небольшою рысью, и тогда бубенчики ихъ звенѣли очень-пріятно. Дорога шла зигзагами вверхъ по крутой горѣ, кавалькада стягивалась и растягивалась живописнѣйшимъ образомъ. Голоса звонко раздавались въ тишинѣ утра; блестящія снѣговыя поляны и холмы и, внизу, деревня Шплюгенъ — все это вмѣстѣ составляло прекрасный пейзажъ. Я замечталась. Мой проводникъ, красивый горецъ, видя мои блестящіе глаза, вообразилъ, что я испугалась, началъ успоконвать меня, увѣрять, что нѣтъ никакой опасности, а еслибъ и была, то онъ скорѣе… Продолжать ли мнѣ? не покажется даже моей милой Китти ребяческою суетностью наслажденіе, которое доставляетъ впечатлительному сердцу нѣжная преданность, кто бы ни былъ человѣкъ, подвергающійся вліянію нашей красоты?

Мы потеряли изъ виду деревню; мы достигли дикихъ, но величественныхъ мѣстностей, гдѣ повсюду глазамъ нашимъ представлялось взволнованное снѣжное море. Мы ѣхали по дѣвственному снѣгу и путь нашъ направлялся только по высокимъ вехамъ. Замѣтно было, что мы подвигались впередъ не безъ опасностей, потому-что мы часто останавливались; люди, воруженные заступами и лопатами, безпрестанно то уходили впередъ, то возвращались. Наконецъ мы привыкли къ этимъ остановкамъ и нѣсколько успокоились; но наши проводники были, казалось, взволнованы; они собирались кружками, горячо разсуждали; они всматривались въ небо; видно было, что они встревожены перемѣною погоды. Папа успѣлъ перерѣзать нѣкоторыя изъ веревокъ, прикрѣплявшихъ его къ санямъ, и, послѣ многихъ усилій, высвободилъ голову изъ-подъ трехъ попонъ, которыми былъ обвязанъ.

— Близко вершина? закричалъ онъ поанглійски: — много намъ еще подниматься въ въ гору?

Разумѣется, его вопросовъ никто не понималъ; но, замѣтивъ, что онъ выпутался, трое изъ проводниковъ бросились на него, и, послѣ непродолжительной борьбы, въ которой онъ столкнулъ двоихъ въ снѣгъ, ему опять завязали голову шерстяными саванами. Я сначала боялась, что онъ задохнется, но успокоилась, видя, что попоны продолжаютъ шевелиться. Этотъ случай былъ мнѣ единственнымъ развлеченіемъ до поздняго вечера, когда вдругъ зашумѣлъ вокругъ насъ рѣзкій вѣтеръ и мой проводникъ сказалъ, что мы теперь на какомъ-то мѣстѣ съ длиннымъ именемъ, а лучше было бъ, еслибъ мы успѣли доѣхать до другаго мѣста, имя котораго еще длиннѣе.