Семейство Доддов за границей

Я упала на стулъ и залилась слезами. Теперь снова глаза мои наполняются ими. Я не могу писать.

Я нѣсколько успокоилась; но блѣдныя щеки, впалые глаза — все говоритъ о моихъ страданіяхъ. Нѣтъ, не хочу болѣе говорить о немъ; не хочу говорить и о себѣ — это слишкомъ-грустно.

Въ пятницу… что было въ пятницу? я забываю числа, смѣшиваю дни, въ пятницу Джемсъ хотѣлъ драться на дуэли съ Моррисомъ. Не знаю, въ чемъ состояла обида, и кто изъ нихъ былъ оскорбленъ; знаю только, что Джемсъ искалъ секунданта, и въ эту минуту случайно ѣхалъ мимо него, въ дорожной каретѣ — кто, ты думаешь? Нашъ старый другъ и сосѣдъ, докторъ Бельтонъ. Онъ ѣхалъ съ депешами въ Лондонъ; но по телеграфу ему было приказано дождаться во Флоренціи новыхъ депешъ. Онъ согласился быть секундантомъ брата, который тотчасъ же поскакалъ за границу.

Мы не знаемъ причинъ ссоры; но каковы бъ ни были онѣ, благоразуміе доктора Бельтона и неизмѣнное благородство сэра Морриса Пенрайна успѣли отстранить всѣ поводы къ дуэли. Нынѣ утромъ Моррисъ и Бельтонъ пріѣхали къ паркъ и долго съ нимъ говорили о чемъ-то. Я не могла разслушать ихъ бесѣды, но подъ конецъ они весело смѣялись и хохотъ папа громко раздавался по комнатамъ.

Я одѣлась и вышла въ гостиную. На мнѣ было темносинее платье муаре (оно очень къ лицу мнѣ) съ гремя воланами на юбкѣ и тремя оборками изъ валансьенскаго кружева на рукавахъ. Я была очень-интересна, и съ удовольствіемъ смотрѣла на себя въ зеркало, противъ котораго сидѣла, ожидая ихъ появленія. Признаться ли, Китти? Мнѣ хотѣлось поразить Бельтона перемѣною, какой обязана я своему путешествію. Мнѣ хотѣлось насладиться его изумленіемъ, его замѣшательствомъ. Я думала о томъ, какую систему принять съ нимъ: быть внимательною или гордою, дѣйствовать на него воспоминаніями прошедшаго или блескомъ настоящаго? Я почти стыдилась своихъ приготовленій къ борьбѣ съ такимъ слабымъ противникомъ; но послышался голосъ папа: «Прошу васъ въ гостиную; я сейчасъ пріиду къ вамъ» — и вошелъ докторъ Бельтонъ.

Я ожидала, если не покорности, то по-крайней-мѣрѣ удивленія и смущенія. Но, повѣришь ли? онъ остался такъ спокоенъ, какъ бы увидѣлъ не меня, а Кери! Едва могла я подавить въ себѣ горькое чувство гнѣва. Въ его манерахъ невыразимая самоувѣренность; онъ сталъ свѣтскимъ человѣкомъ! Онъ говорилъ о высшемъ обществѣ, какъ о своемъ кружкѣ; онъ даже не намекнулъ о нашихъ прежнихъ отношеніяхъ.

Я сказала ему, что ненавижу Ирландію. Онъ холодно замѣтилъ, что послѣ этого, конечно, лучше жить въ чужихъ краяхъ. Онъ даже сдѣлалъ намекъ о неудачномъ подражаніи высшему обществу. Я начала съ энтузіазмомъ говорить объ искусствѣ, картинахъ и статуяхъ. Онъ съ холодною дерзостью отвѣчалъ, что не изучалъ искусствъ такъ глубоко, чтобъ быть краснорѣчивымъ судьею въ этомъ дѣлѣ. Однимъ словомъ, Китти, никогда еще не видѣла я такой дерзости, самоувѣренности, холодности. Такъ измѣнился въ нѣсколько мѣсяцовъ скромный докторъ Бельтонъ! Я была очень-рада, что скоро вошелъ папа; но, къ досадѣ моей, началъ онъ говорить Бельтону комплименты о «перемѣнѣ къ лучшему, въ немъ происшедшей», и даже спрашивалъ у меня подтвержденія своимъ словамъ. Разумѣется, я отвѣчала очень-недвусмысленной насмѣшливой улыбкой. Однако докторъ Бельтонъ имѣлъ дерзость принять приглашеніе къ обѣду; сначала онъ отказался, но, по настоянію папа, согласился, очень холодно и равнодушно. Я желала бы только, чтобъ лордъ Дж. былъ съ нами: тогда я показала бы этому Бельтону, какъ привѣтлива умѣю быть съ людьми, достойными моего вниманія.

Суббота. Утро.

Вообще говоря, Китти, нашъ вчерашній обѣдъ прошелъ довольно-весело, гораздо-лучше нежели я ожидала. Сэръ Моррисъ Пенрайнъ также былъ у насъ и, не смотря на непріятныя отношенія, въ которыя мама поставила себя съ нимъ, держалъ себя очень-сносно, можно сказать, любезно. Вѣроятно, папа объяснился съ нимъ удовлетворительнымъ образомъ, потому-что онъ возобновилъ свою внимательность къ сестрѣ.

Тебѣ конечно интересно знать, какъ показался мнѣ мистеръ Бельтонъ при тѣснѣйшемъ знакомствѣ. Я должна признаться, что ему удалось разсѣять неблагопріятное впечатлѣніе, оставленное во мнѣ его утреннимъ визитомъ. Онъ дѣйствительно воспользовался своимъ положеніемъ въ обществѣ, и его можно назвать свѣтскимъ человѣкомъ. Вообще, онъ очень-пріятный молодой человѣкъ. Они кажется, завели большую дружбу съ Моррисомъ.

Джемсъ возвратился во время ужина и, нѣсколько смѣшавшись сначала при видѣ Морриса, скоро оправился и былъ съ нимъ очень-любезенъ. Моррисъ, несмотря на свою угрюмость, дѣйствительно хорошій человѣкъ, и я не вижу причинъ отказывать ему, если онъ вздумаетъ возобновить свое предложеніе Кери. Я разслышала, между-прочимъ, что онъ шепнулъ Бельтону: «если вы хотите сдѣлать предложеніе. я увѣренъ, что леди Луиза будетъ согласна». Уже ли Бельтонъ смѣетъ мечтать о какой-то леди Луизѣ? Это дерзко, это несносно!