Семейство Питар

Город еще не ожил, но все краны уже работали, и Ланнеку приходилось то смотреть под ноги, чтобы не растянуться на рельсах или не угодить в лужу, то задирать голову, чтобы не стукнуться о плывущий в воздухе ковш.

Сдвинув на затылок светло-серую шляпу, он пробирался между вагонами и платформами. По запаху сообразил, что рядом разгружается судно дальнего плавания, пришедшее с Востока: от ящиков, сложенных штабелями вдоль пирса, тянуло корицей.

Дорогу Ланнек знал. Это был единственный маршрут, знакомый ему в большинстве приморских городов: управление порта, таможня, консульство.

Как и морской агент, капитан держал под мышкой папку, только побогаче — из красивой желтой кожи.

В управлении порта Ланнеку пришлось подождать, пока ему заверят судовой журнал, и он лишь в девять утра вышел за решетку, которая в любой стране отделяет мир моря от мира суши.

Знал он еще одно — номер нужного трамвая. Через несколько минут трамвай подкатил, Ланнек вскочил на площадку и сошел на тихой улочке с мокрой мостовой, как раз напротив французского консульства.

Когда в кают-компании Ланнек разглагольствовал о злачных местах, он врал, чтобы позлить жену. Веселый квартал Гамбурга он видел раз или два, но издали, и никогда там не бывал.

Не знал он и названий улиц. Помнил только ориентиры: Парижский вокзал. Берлинский вокзал, Большой театр, церковь святого Николая.

Иногда его заносило в сторону, но через несколько минут он спохватывался и, никого не расспрашивая, сам отыскивал дорогу.

В половине одиннадцатого, выйдя из консульства, он поел сосисок и картофельного салата в пивной, куда заглядывал при каждом заходе в Гамбург. Хозяин узнал его.

— По-прежнему ходите на «Ажене»?

— Нет. Теперь у меня собственное судно — «Гром небесный».

— А-а!..

Ланнек не был голоден. Тем не менее отведал сосисок: завтракать ими в этот час при каждом новом рейсе стало у него традицией. Затем взял такси и отправился к морскому агенту — он не знал, где у того контора.

У всех морских агентов одинаковые конторы: та же перегородка, та же маленькая гостиная позади, та же бутылка виски. Ланнек опять оказался лицом к лицу с толстеньким лысым человечком.

— Ну?

— Через час разгрузим. Нашлись свободная бригада и кран, я и послал их к вам. Что касается госпожи Ланнек, — вскинул голову агент, — я переговорил насчет нее в полиции. Ее вызвали туда для проверки паспорта.

— Он в порядке.

— Да. Госпожа Ланнек предъявила его, но заверила, что на берег не съедет. Что до вашего боцмана, он сейчас на приеме у врача-француза.

У всех морских агентов есть удобные кресла, где можно развалиться с сигарой в зубах и, потягивая спиртное, потолковать о делах.

— Кстати, у меня к вам предложение. Вы не спешите назад, во Францию?

— Не суть важно. Продолжайте.

— Груз крупногабаритный — железнодорожное оборудование для Исландии. Без малого тысяча тонн! Очень срочно Мы подумывали об одном моторном паруснике, но капитан отказался — корпус-то деревянный.

— Минутку! Что вам сказала моя жена?

— Не мне, а в полиции. Она заявила, что у нее нет причин съезжать на берег… Так как насчет фрахта? Вам предлагают…

Ланнек одним духом допил виски, и взгляд его, скользнув по настенной карте, как бы охватил разом необъятный простор штормового океана, разделяющий Исландию и Гамбург. Он мог заранее указать точки, где в это время года валы вздымаются на восемь — десять метров, словно водяные стены.

— Поскольку фрахт срочный, за несколькими лишними пфеннигами за тонну не постоят…

Ланнек поднялся и сам налил себе новую порцию.

— Беру! — отчеканил он.

Скверный фрахт! Погрузишь эти толстые стальные махины не так, как положено, — и при малейшей качке корпус у тебя продырявлен. Рейс тоже не из приятных, особенно в ноябре, да еще при таком узком судне, как «Гром небесный».

Тем хуже!

— Когда грузимся?

— Сегодня пополудни. Договор привезу вам прямо на судно. С погрузкой управимся завтра к вечеру…

Ланнек выпил кружку в пивной около вокзала и наконец вновь очутился в привычной атмосфере порта. Ботинки у него были в грязи, серая шляпа промокла. Когда он поднялся на палубу, краны заканчивали разгрузку и боцман, вернувшийся от доктора, вручал Муанару справку об освидетельствовании.

Первым делом Ланнек спустился в кают-компанию.

— Кампуа!

В дверь просунулась встревоженная мрачная физиономия.

— Что она сказала? — прошептал капитан, указывая на запертую дверь.

Кампуа вынул из-под зеленого сукна, покрывавшего стол, засунутый туда желтый конверт.

«Я не уеду. Судно не только твое, но и мое».

Вот и весь ответ. Разъяренный Ланнек забарабанил кулаками в дверь.

— Матильда! Матильда! Нужно поговорить.

Шорох в каюте, приотворенная дверь, бледное, но спокойное лицо.

— Мы идем с грузом в Исландию.

— Ну и что?

— Тебе нельзя с нами.

— Там видно будет.

— Да что же это такое, гром небесный!..

Дверь захлопнулась, и Ланнеку осталось одно — идти разыскивать Муанара.

— Жорж, старина, нам предлагают потрясающий фрахт: железнодорожные вагоны в разобранном виде для Рейкьявика. Что скажешь?

— А твоя жена?