Семейство Тенявцевых

Стараясь не думать о предстоящей брачной ночи, хотя какая там ночь – перелёт в течение несколько часов на флайке – Нинель обнималась с сёстрами и родственниками, в который раз отвечала на бессмысленные вопросы, твердила, что ах всё прекрасно, и шмыгала носом. Нет, не плакала она, так, что-то в глаза попало.

И вот гости вывалили на забитую флайками площадку, криками подбадривая молодожёнов, Эрим и Нинель устроились в арендованной двухместной флайке повышенной комфортности, довольно неповоротливой и медлительной, зато обустроенной большим двухместным лежаком, панорамными окнами и баром, и вылетели. Гости остались внизу, постепенно превращаясь в точки, а Эрим крепко поцеловал Нинель и оставил её лежать на своей груди, так как сил ни на что большее не было.

⁂

Когда Максимилиан, убрав у домашних биотов настройки, которые позволяли им помогать на свадебном торжестве, вернулся в комнату, Виола сидела на берегу океана.

Она редко включала океан – такой: грозный, с бурлящими волнами и резкими порывами ветра.

И сейчас лежала на простом деревянном лежаке, в лёгком халате и с распущенными волосами, шевеля пальцами голых ног.

Точно простудится! Уже ведь не девочка.

– Милая! – недовольным голом начал Максимилиан, но тут жена обернулась. Лицо опухшее, глаза, полные слёз.

– Что произошло?

– Ничего. – Она быстро качнула головой. – Это я от счастья.

Максимилиан покорно вздохнул и уселся на соседний лежак.

– Можно я сделаю ветер не таким сильным?

– Конечно, извини.

Виола призвала свою Липучку.

– Выключи стены и ветер, аромат оставь.

– Слушаюсь. Выключаю стены и ветер.

Раздался щелчок и комната вернула свой обычный вид – окна, стены, мебель, полосатый ковёр на полу.

– Так отчего ты плакала?

Виола тут же заново всхлипнула.

– От счастья… Ты видел? Они так прекрасны…

Максимилиан хмыкнул. Да, пара вышла и правда чудесная, но лить по этому поводу слёзы? Какие они всё же, женщины, эмоциональные.

– Не поздно ли плакать?

– Да я весь день пыталась. – Виола достала платочек и стала комкать его в руках. – Но кто же мне позволит! Чуть стоит хлюпнуть носом, как толпа дочерей начинает вопить на ухо: «Что случилось, мама? Что произошло. Скажи, не пугай нас!» И приходилось успокаиваться, чтобы не наводили панику. Молоды ещё, не понимают, что иногда хочется просто всласть поплакать.

– Ну, тогда можешь плакать, – мужественно предложил Максимилиан, хотя, как и каждый мужчина, не переносил женских слёз. Однако чего только не сделаешь ради счастья любимой жены.

Виола тут же воспользовалась предложением и зарыдала с новой силой:

– Я так рада, так рада, что они сошлись! Господин Бослонцев великолепный человек, они будут счастливы.

– Целиком и полностью в этом убеждён. И если уж пошла о том речь, разве ты не должна вместо того чтобы плакать, торжествовать? Всё случилось, как ты хотела. Господин Бослонцев, несмотря на свою упёртость и нежелание жениться, сдался и сделал нашей дочери предложение. А Нинель так гордилась, что «спасла» сестру, что даже не заметила, что в спасении Яу не нуждалась. И это всё твоя заслуга.

Виола, вздохнула, расправила платочек и вытерла глаза.

– Ну что ты, Максик! Это не я.

– Да? – удивился он. – Разве это не ты сказала, что Яу следует встретить…

– Ах, это всё ерунда. – Виола откинула голову, прикрыла глаза и улыбнулась. – Что бы там я не планировала, что бы ни выдумывала… это неважно. Можно сколько угодно сводить двоих, знакомить, подстраивать встречи, но большего… Большего нельзя запланировать. Никогда ничей мозг не способен предугадать, будут ли двое вместе.

– А кто тогда способен?

– Кто? Судьба. Лишь она одна.

Максимилиан хмыкнул и решил, что, если уж у жены случился романтический настрой, лучше не провоцировать и помолчать, иначе придётся слушать о любви и судьбе до утра.

⁂

Утром молодожёны прилетели в забронированный домик на острове в Тихом океане. Конечно, и остров, и домик были идеальными, глаз не отвести, однако они смотрели только друг на друга.

И конечно, первым делом они поспешили консумировать брак. Всё случилось тут же, белым днём, под крики каких-то крошечных обезьянок, под белой занавеской, трепещущей от порывов ветра. Эрим был так упоительно настойчив, что в его руках, пожалуй, растаяла бы и глыба льда, что уж говорить о влюблённой девушке.

Нинель совершенно определённо могла сказать, что ни с кем другим подобное никогда бы не допустила. А попробовав второй раз, третий и десятый, добавила – да, никто другой, совершенно точно!

Целый месяц они прожили в идеальном мире, вдвоём, почти не отрываясь друг от друга, ну разве только чтобы посетить места уединённые. А после вернулись домой, и вдруг Нинель оказалась перед выбором.

– Как это жить в городе? – недоверчиво спросила она, когда флайка везла их обратно. Кожа всё ещё ощущала лучи солнца, под которым они загорали не более часа назад, тело находилось в приятной истоме после занятий, которыми они занимались с мужем полчаса назад, и думать о чём-то бытовом было весьма затруднительно.