Семен

Из камышей прямо мне навстречу вывалился маленький веселый рыжий комочек с оглушительным тявканьем.

– Хах, вот кто тут оказывается шуршал, весь в репьях!

– Понесли домой, наверно голодный!

Видимо, кто-то принес топить щенят (так часто делают в селах), но этот комочек основательно решил жить!

Время для этого также было подобрано удачно – бабуля уехала в город на плановое лечение. И на удивление, вся наша большая семья очень тепло приняла кроху, который по началу помещался в одной ладони. Когда через две недели вернулась бабуля – ей ничего не оставалось, как махнуть рукой и оставить девчонку у себя. А может, бабуля чувствовала мою рану, может, поняла, просто не сказала, может, наконец-то хоть кто-то откликнулся.

Татушку полюбили всей семьей, и как ни странно – бабуля сама придумала ей имя. Лето снова пролетело на одном дыхании и снова наступил промозглый сентябрь. Я вернулась к своим студенческим будням. Вырваться к бабуле в очередной раз удалось только месяца через полтора. Подъезжая к родному порогу, я ахнула! Что это за огромный пес с ярко рыжей шевелюрой в полкрыльца развалился собственно на этом самом крыльце и беззаботно греется на солнышке?!

– Это же твоя Татушка!

– Моя Татушка? Она же маленькая совсем, а это какая-то рыжая громадина. Очень красивая, конечно, но очень большая!

– Ну да, ты еще пореже приезжай, щенки же вырастают!

Татушка из неугомонного маленького комочка превратилась в прекрасную девушку! Первые минуты нашего нового знакомства я не знала, как правильнее подойти и с чего, так сказать, начать беседу. Я решила сесть осторожненько на лавку недалеко от неё. Татушка ловко прыгнула рядом, прижалась ко мне боком, она всё помнит! Так мы и сидели…

Со временем стало ясно, что девчонка эта не только хороша собой, но ещё и очень сообразительная. Порой, смотря в её глаза, кажется, что вот-вот она что-то ответит. Хотя ответы эти и были в её глазах, и понимала эта четвероногая всех лучше, чем некоторые двуногие. Все поражались умом дворовой собаки, с которой никто специально не занимался и не дрессировал. Она была нашей помощницей и охранницей, преданной и любящей.

Еще через год Татушка стала мамой. Ощенила она не двоих-троих, а целых восьмерых! Я впервые увидела новорожденных щенков. Зрелище, конечно, так себе: слепые, с полупрозрачной кожей, липкие и постоянно пищащие. Зато Татушка, под своим присмотром, естественно, разрешила мне их достать из укрытия и рассмотреть поближе. Малыши росли толстяками и настоящими единоличниками, особенно мальчики!

Снова близился сентябрь, я, оставив семейство в руках мужественной бабули, в очередной раз упорхнула в другую жизнь. Часто звонила бабуле и узнавала о наших друзьях:

– Всё хорошо, раздали щенят! Остался один.

Приехав поздней осенью, я первым делом забежала на крыльцо. Что-то Татушка не встречает… На её месте лежало помятое одеяло, всё в собачьей шерсти, а рядом миска с водой. Ни щенка, ни Татушки не было.

– Щенок заболел и сдох. А Татушка – да она здесь, наверно, к школе убежала, скоро вернется!

– Ба (так я любила звать бабулю), что-то долго она не возвращается, она точно не заболела?

– Да всё нормально, скоро вернется!

Не дождавшись Татушки, мне нужно было возвращаться в город. Серые мысли бурлили в голове, которые я всё же гнала прочь. «– Да наверно и правда убежала гулять, вернется куда денется… А если заболела?». Самое главное я боялась озвучить даже в мыслях…

Через некоторое время мне позвонила сестра – та самая, с которой мы Татушку и нашли. Ничего не подозревая о моем незнании, она выдала:

– В смысле Татушки не было дома, когда ты приезжала? Так она ж под машину попала, ещё два месяца назад. А ты что, не знала? Все ж знали.

Как? Как? Под машину? Два месяца назад? Почему?

Я откинула трубку, ком подступил к горлу, я рыдала как ни по какой несчастной любви, как ни по какому горю. Только теперь ни тихонько на скамеечке, а навзрыд перед всеми.

– Почему вы мне ничего не сказали!

– Не знали, как сказать… Мы сами расстроились, такая собака умная была… мы все её любили. Бабушка мне самой рассказала только в последнюю встречу. Мы ехали в машине, я спереди, ты сзади, и я не знала как сдержать слезы… утиралась будто от насморка. Жаль…

Расстроились и правда все. Даже бабуля, которой я нашла силы позвонить только на следующий день, с горечью в голосе рассказывала подробности этой трагедии:

– В церковь я пошла, а она за мной. Дед ещё звал её, вкуснятиной манил, а она не осталась, всё равно пошла, на свою погибель пошла… Я уже до церкви дошла, как за спиной народ заговорил – собаку задавили. Поворачиваюсь – а это моя…

Собака эта и вправду была бабулина, а не моя. Она о ней заботилась, она с ней жила каждый день, она её знала, а я так …. изредка наведывалась. Дальше я себя уже не корила, просто переживала эту историю, перемалывала всё внутри.

Глава 4.

Весна. Возрождение.

– А ты знаешь, что бабушка взяла собаку?

– Что? Как это? Бабушка и взяла собаку, сама?!