Семен Бабаевский. Собрание сочинений в 5 томах. Том 1

— Эх, Никита, Никита! — усмехнулся Савва. — О чем печалишься? Зачем же вам собираться? Все твои комсомольцы с тобой на возах. Вот ты по дороге хоть каждый день и проводи собрание. Быки идут медленно, президиум посади на первую подводу.

— Такой порядок не годится, — возразил Никита. — Собираемся в клубе.

— Так ты вот что там обсуди, — сказал Савва. — Выделите пять комсомольцев на курсы электриков. Сергей сегодня звонил: надо в понедельник этих курсантов отправить.

— Сделаем, — проговорил Никита и подстегнул кнутом подручного быка.

Савва отстал и поравнялся с Ириной.

— Ну, черноокая, побелела! — сказал он. — Тут пудры, я вижу, вволю. Молоко возить, пожалуй, легче?

— А мне все равно. С обозом ездить даже веселей.

— Приходи к нам завтра вечерком, — негромко сказал Савва. — Анюта просила, да и я тоже.

— А что там у вас?

— Младшенькой годик сравнялся.

— А-а-а… Дочурка у вас? Какое же имя дали?

— Ириной нарекли.

— Кому ж это понравилось мое имя?

— И мне, и Анюте, а более всего Сергею, — он же крестный отец.

Ирина смущенно закусила губу.

— Так приходи, Ирина.

— А провожать меня на птичник кто будет? — смеясь, спросила Ирина.

— Ого! Была бы ты, а провожатый найдется.

По улице навстречу обозу с цементом шли сытые и тяжелые волы с саженными рогами. Они тянули высокий воз сена — аромат травы и сухих цветов долго стоял над ними. Вдыхая пряный запах, Ирина думала о приглашении Саввы. Она понимала, что Савва пригласил ее не иначе, как по просьбе Сергея, и ей хотелось, чтобы этот вечер пришел быстрее. Мысленно она то была у Саввы, то примеряла новое платье, которого Сергей еще не видел. Задумавшись, бесцельно смотрела на солнечную сторону улицы. Там, под плетнем, грелись крупные, как индюшки, куры, — иные копошились и били крылом о ногу, иные же сладко дремали, затянув глаза, как бельмом, белой пленкой.

Обоз выехал за станицу. Рядом со штабелями древесины стояло низкое, как кошара, здание лесопилки, и песня пилы теперь звучала с пронзительно-плачущей силой. Кубань не шумела, не точила каменистые берега. Она по-осеннему обмелела и приутихла, будто прислушивалась к голосистым звукам лесопилки. По реке, как эхо, летели то звон плотничьих топоров, то хлопки падающих досок, то слабый стук вальков о мокрое белье, то гоготание гусей, то голоса детей. Гуси плавали последние дни и потому гоготали сильно и звонко. Веселая стая их ударила крыльями о воду, как в ладоши, оставила на реке пушинки и полетела низко-низко над обозом, так что Ирина видела прижатые к хвосту красные и еще мокрые лапки… А день был красочно-светел, воздух неподвижен и горяч; пахло переспелыми дынями, зимними яблоками и сосновой стружкой.

Глава II

В один из погожих дней Сергей Тутаринов не выехал в район и с утра начал принимать посетителей. Он распахнул окна, смотревшие на юг, за Кубань, и только что сел за стол, как в кабинет не вошел, а вскочил Рубцов-Емницкий, одетый уже по-осеннему. На нем были новые сапоги, тоже тупоносые, только не из парусины, какие он носил летом, а из мягкой кожи; и не косоворотка с украинской вышивкой в ладонь, а суконная рубашка со стоячим воротником и с нашитыми на груди, в виде мешочков, карманами; новый плащ с капюшоном был не прежнего серого цвета, а ярко-коричневый, как сухие листья каштана.

Взволнованно-радостный, Рубцов-Емницкий приветствовал Сергея сперва улыбкой, а потом крепким пожатием руки. При этом он взглянул в окно на горящие под солнцем цинковые крыши, на зацепившуюся за трубу паутину.

— Ах, и что за чудо погода! — воскликнул он. — Ведь это же царственная осень! Погляди, Сергей Тимофеевич, какие повсюду лежат краски! А этот без конца и края летящий шелк! Нет, такая погода просто балует кооператоров!

— Почему же она балует только кооператоров? — спросил Сергей. — По-моему, такая теплая осень всем приятна.

— Всем — это да! Но нам, для ясности, — людям торгующим, — это же просто благодать! В Москве снег, метели, а у нас такой погожий день.

— Лев Ильич! — перебил Сергей. — О погоде поговорим после. Ты давно приехал?

— Только сейчас с поезда.

— Ну, рассказывай, как там, в Москве? Все закупил?

— Закупил? — Рубцов-Емницкий усмехнулся. — Такое слово не подходит. — Он снял плащ, сел ближе к Сергею и тяжело вздохнул. — Сережа, не закупил, а добыл, заполучил, заимел, из зубов, для ясности, вырвал, да и то не по всем нарядам, — Рубцов-Емницкий стал рыться в портфеле. — И итог все ж таки неплохой — турбина и генератор держат маршрут на Усть-Невинскую. Сам ездил на Урал и погрузил. А ты знаешь, что такое достать на Урале вагон? Но Рубцов-Емницкий раздобыл и вагон. У меня там завелся дружок.

— Ты всюду обзаводишься дружками! А что же с остальными нарядами?

Рубцов-Емницкий вынул из портфеля бумаги.

— Вот они, уже с резолюциями. Министр электропромышленности оказался такой внимательный, просто на редкость приятный человек. В министерстве меня каждая секретарша теперь знает. Тоже очень приятные женщины. Познакомились мы, можно сказать, на деловой почве. Даже одного дружка там нажил — милейший характер.

— Опять дружок?