Семен Дежнев

По Красной площади шагает строем государево войско, стрельцы в суконных кафтанах, высоких остроконечных шапках с обшлагом, с пищалями на плече. У каждого на боку еще кривая сабля. По обочинам площади длинными рядами тянутся лавки. В них горы всякого товара, отечественного и заморского. Идет бойкое торжище. В толпе снуют лоточники, зычно предлагают пироги с требухой, калачи, квас, сбитень. Степенно прохаживаются приставы с секирами, приглядываются, прислушиваются — не ведет ли кто крамольных или богохульных речей. Встретишь здесь и иностранцев всяких, немцев, голландцев, шведов и еще каких-то неведомых бусурман. Одеты не по-нашему — в широкополых кафтанах с кружевными воротниками, коротких панталонах и чулках, башмаках с пряжками. На головах высокие шляпы с перьями. Лопочут на своем языке. Еще прежде отряда Ерастова в Москву прибыл Ларион Лама с почтой. Он привез первую челобитную Дежнева с просьбой о выплате жалованья за предыдущие годы и о «прибавочном жаловании за кровь и за раны и за многое терпенье». Челобитная эта находилась теперь в Сибирском приказе.

В обширном помещении приказа дьяки и подьячие скрипели гусиными перьями. На столах и полках громоздились кипы бумаг — переписка с сибирскими воеводами, книги в кожаных переплетах. Приказные принимали со всей тщательностью костяную и соболиную казну, проверяя каждый клык — не поколот ли, каждую шкурку — не повреждена ли, сверяя их количество с ведомостью.

Во главе Сибирского приказа стоял тогда окольничий Родион Матвеевич Стрешнев, крупный русский государственный деятель XVII века, близкий к царю Алексею Михайловичу. Очевидно, не раз он встречался с Ерастовым и Дежневым, выслушивал их рассказы, расспрашивал о соболиных и моржовых промыслах, о возможностях расширения деятельности русских промышленников в Восточной Сибири, о плаваниях по Студеному морю. Хозяйственному освоению Сибири, открытию новых земель на востоке, исправному поступлению в казну пушнины и моржовой кости правительство придавало исключительно важное значение. Интересовался всем этим и царь. Непосредственно же отвечал за всю сибирскую политику государства Родион Стрешнев, начальник Сибирского приказа, регулярно оповещавший государя о донесениях сибирских воевод.

Не один Сибирский приказ ожидал всякую новую информацию, которая поступала из Восточной Сибири. Интересовались ею и иностранцы, подвизавшиеся в ту пору в Москве, особенно представители таких морских держав, как Нидерланды, Англия, Швеция. Дошли ли русские до Тихого океана? Удалось ли им выяснить — отделена ли Азия от Америки, существует ли пролив, их разделяющий? Реальна ли версия о существовании Северного морского пути из Европы в Китай и Индию? Эти вопросы волновали дипломатических представителей и купцов европейских держав, которые нередко выполняли и тайные разведывательные поручения своих правительств, а еще европейские державы волновало стремительное расширение пределов Русского государства, отодвигавшего свою восточную границу все далее и далее за Урал, за Обь, за Енисей, за Лену.

По своей площади Московия — крупнейшее государство мира, превосходящее все европейские страны вместе взятые. Правда, московиты лишены выходов к западным морям. Побережье Балтики цепко удерживают в своих руках шведы, а берега Черного моря в руках Османской империи и ее вассала крымского хана. Без выходов к этим морям Россия еще не великая держава. Но долго ли Московское государство будет с этим мириться? Не захочет ли силой оружия прорубить окно в Европу, отвоевать свои старые земли на Балтике и Черноморском побережье. Нынешний государь Алексей Михайлович, пожалуй, слишком мягок, неповоротлив, недостаточно целеустремлен и напорист для решения таких задач. Но всегда ли так будет? Не окажется ли среди сыновей чадолюбивого царя такая фигура, которая наделает много хлопот и шведам, и туркам?

Вокруг Сибирского приказа постоянно суетились иностранцы, заводили дружбу с приказными, старались выведать у них секреты за щедрую мзду и кое в чем преуспели. Недаром же высказывал беспокойство ученый хорват Крижанич. Продажность российских приказных позволяла иностранцам покупать у них секретную информацию или просто облегчать себе сбор сведений географического характера, которые хотя и не составляли особых секретов, но были упрятаны в сундуки приказного архива.