Семен Дежнев

Кроме ясака и «поминок», на плечи якутского населения ложились и всякие другие повинности. Якутов заставляли поставлять служилым людям лошадей и оленей для разъездов по краю и перевозки пушнины, участвовать в военных походах. Нередко власти штрафовали неплательщиков ясака, налагая на них обременительную подводную повинность.

Помимо случаев вооруженного сопротивления, убийства и ограбления сборщиков ясака, якуты часто практиковали такую форму протеста против поборов, как уход в отдаленные и труднодоступные местности. При обширности и малонаселенности края еще можно было найти такие укромные места, куда долго не доходили руки ясачных сборщиков. Покидая свои насиженные места, якуты уходили в места расселения эвенков на Оленек, Индигирку, Колыму, Анбару. И это избавляло их от уплаты ясака по крайней мере на несколько лет. В ясачных книгах начиная с 40-х годов упоминается немало «сошлых и несыскных» якутов. Так, в конце 1649 года отмечено, что из 1497 зарегистрированных ясачных плательщиков 266 человек, или 17,7 процента, не явились для уплаты ясака и числились «сошлыми и несыскными».

На неплательщиков ясака обрушивались самые суровые меры наказания: конфискация скота, тюремное заключение. Практика взятия аманатов — заложников из числа детей и родственников князцов и «лучших мужиков» преследовала цель гарантировать, чтобы их сородичи исправно выплачивали ясак. В Якутске и других острогах и зимовьях имелись для содержания аманатов специальные аманатские избы. Наказы воеводам предписывали доброе, человечное обращение с аманатами, дабы не вызвать недовольства их сородичей. В наказе Голенищеву-Кутузову, выдержки из которого мы уже приводили, есть такое предписание: «а аманатов их в остроге велети кормити государевыми запасы и беречи накрепко… а в ясачной сбор, как из их землиц и из учусов и из волостей с государевым ясаком ясачные люди придут, и их аманатов тем ясачным людям оказывать, чтоб ясачным людем в том сумненья никакого не было».

Все же в Якутии система аманатов получила ограниченное распространение в сравнении с другими уездами Сибири. Аманатов старались брать у эвенкийских и юкагирских племен, кочевавших по окраинам Якутского края. Это объяснялось затруднениями в сборе ясака с этих народов, вызванными их кочевым образом жизни и удаленностью их стойбищ. Во второй половине XVII века среди якутов практики выплаты ясака под аманатов уже не было. В документах того времени, перечисляющих наличных аманатов, мы уже не встречаем ни одного якутского имени.

До выплаты ясака русским служилым, торговым и промышленным людям запрещалось вести какие-либо торги с ясачными людьми. Это запрещение фиксировалось в правительственных наказах воеводам. «И не взяв ясака государева полного ясаку, самому и служилым людям с иноземцы, мимо государевых товаров своими товарами на мягкую рухлядь на соболи и на лисицы не торговать. И торговцам и промышленным людям наказ о том учинить крепкий, чтоб у иноземцев до ясашного збору ни в которых волостях у тунгусов и у якутов соболей и шуб собольих и никакой мягкой рухляди не покупали». Этот запрет был продиктован интересами правительственной монополии на пушнину, стремлением максимально ограничить деятельность своих конкурентов, от воевод правительство требовало сурового наказания нарушителей этого предписания с непременной конфискацией в казну всей частной пушнины, собранной до ясачного сбора. На практике, однако, нарушений этого запрета было немало. Выявить их все в особенности в удаленных от воеводского центра землях было весьма затруднительно. Этим и пользовались многие начальники отрядов ясачных сборщиков и промышленники, нарушавшие предписания правительства в надежде на бесконтрольность и безнаказанность.

В течение XVII века в Москву стекались из Восточной Сибири огромные массы ценнейшей пушнины, обогащавшие государственную казну. Следствием этой выкачки «мягкой рухляди» стало значительное оскуднение к концу века пушных богатств края.

Численность русского населения Якутии росла медленно, но неуклонно. В 70-х годах в Якутском воеводстве можно было насчитать два острожка и 21 ясачное зимовье. Это были небольшие крепостцы, окруженные деревянным тыном, за которым можно было отсидеться при нападении. Внутри тына располагались изба (одна или несколько) для служилых людей, аманатская изба и амбар для хранения пушнины. Численность русских в одном острожке или зимовье колебалась от 5 до 20 человек. Лишь в Охотском зимовье находилось 44 служилых человека.