Семена Апокалипсиса. Книга 2

Другая сторона встретила уже виденной ранее комнатой, отделанной какими-то досками. Раньше она служила складом для хранения тех отвратительных кукл. Слой пыли на полу нёс множество следов, натоптанных армейскими ботинками, круглых отметин кукольных ходулей и разводов — что-то явно волокли. А еще гильзы и черная, запекшаяся в сухую корку кровь. Несколько дней назад тут было жарко.

Артем собирался исследовать опасный осколок в невидимости, но только постфактум осознал, что с вместе с фонариком его невидимость и яйца выеденного не стоит.

Подумав, решил все же придерживаться этого плана, заменив источник света навыком ощущения пространства. В первые же мгновения осознал, как психологически тяжело находится во враждебной среде в полной темноте, даже если навык передает информацию о окружении качественнее визуального восприятия. Возможно, вносило лепту и ментальное давление, навязывающее страх, в конце концов зелье сопротивление лишь помогало бороться, не защищая полностью. Зато помогал побочный эффект, подавляющий эмоции.

Артем наконец справился с обретением самоконтроля и вышел за дверь. Ощущение пространства нащупало длинный пустой туннель без развилок. На стенах были нанесены какие-то рельефные картины, но парень не обладал настолько тонким восприятием чтобы интерпретировать рельеф в изображение. Слух улавливал монотонный гул, источник которого находился где-то переди.

Через пару минут передвижения глаза распознали алое свечение, исходящее от конца перехода. По мере приближения его яркость росла, в какой-то момент позволив глазам распознать изображения на стенах. Артем остановился, впечатленный увиденным.

Глава 12

Это было странное искусство. Артем затруднялся решить, к чему его правильнее отнести, резьбе по камню или живописи.

В первую очередь сознание распознало мужчину и женщину. Одаренные стройными, даже худощавыми телами и совершенными лицами, они веселились в затейливом танце вокруг костра. Работа неизвестных мастеров была великолепной в своей совершенности. Казалось, сейчас статичная картина придет в движение. Обнаженный кавалер подхватит любимую в пьянящем хороводе, полным первобытной страсти, под ночным небом неизвестного мира.

Глаза выделяли в все новые и новые детали. Вдруг, какое-то странное несоответствие дернуло парня, заставив вернуться к изучению только что осмотренного участка. Что-то было не так с деревом, будто оно таило в себе иной смысл.

Артем сделал шаг в сторону, стараясь уловить несоответствие и замер. От смены угла древесный ствол вдруг обернулся растерзанным человеком, подвешенным на пугающей пыточной конструкции.

Парень снова сменил угол обзора, и вся картина преобразилось в своем ужасающем великолепии. Вместо ночного леса пыточный подвал. Вместо костра — жаровня с отвратительными инструментами. И жертвы. Много искалеченных, истязаемых людей с искаженными от запредельных страданий лицами.

Не изменились только двое, мужчина и женщина. Все так же они не отрывали влюбленных глаз друг от друга, закрутившись в танце. И только некая зловещая тень глубокого, отвратительного порока залегла в свежих чертах молодых лиц.

Артем чуть отступил, негромкий металлический звон отвлек от ужасающей работы какого-то запредельного таланта. Изображения ужасали, но были столь искусны, что взор помимо воли возвращался к ним, чтобы различить очередной момент живописного зла.

Парень перевел взгляд на ноги, на искусно обработанном каменном полу от его шага перекатывались гильзы. Это немного отрезвило.

Еще раз осмотрев коридор, в этот раз с фонариком, обнаружил что впереди явно случилась суровая схватка. Гильзы можно было собирать горстями.

С кем воевали военные? Все с теми же куклами? Скорее всего, следы от круглых ходуль встречались тут и там в пыли древнего тоннеля.

Что странно, ни одного расстрелянного корпуса рукотворных существ в пределах видимости не имелось. Или их забрали солдаты, или куклы.

Вариант что жители осколка потерь не понесли был самым неприятным. Мысль, что он, возможно, идет в лапы к каким-то не убиваемым тварям вызвала противный холодок на спине.

Тоннель можно было считать безопасным, и Артем пошел на поводу у любопытства и желания получить больше информации, осмотрев внимательнее.

В основном на стены был нанесен растительный орнамент, заполняющий пустоты в пару десятков метров между картинами. С жадным любопытством парень изучал последние.

Чудесный бал, прячущий в себе оргии и пытки. Благородная охота, сменяющаяся безумной погоней за беззащитными замученными людьми. Выступление цирка на площади, обернувшееся, да, снова пытками и массовой казнью. Покалеченные тела образовывали горы мертвой плоти, высотой превышающие человеческий рост.

Под ярким, искусственным светом фонаря рельефные картины теряли львиную долю зловещей атмосферы, но и оставшегося хватало чтобы вызвать глубокие эмоции.

У Артем сложилось впечатление, что неведомый мастер работал по живым воспоминаниям. Но раздумывать о мире, содержащем в себе столь ужасные чудеса, расхотелось.