Семена Атуры. Мир Tornscape

Необъятная роща, окружившая собой колоссальное древо, быстро пробуждалась к жизни, согреваемая первыми лучами Торгвара. Светлое солнце, поливающее остывшую за ночь землю своими маслянисто-жёлтыми лучами, было воплощением самого Созидания и щедро делилось с Торном теплом и светом. Отражаясь от зелёной листвы с выступившей на ней росой, лучи Торгвара спускались всё ниже и ниже, и сами постепенно приобретая зеленоватый оттенок. Первый Вяз при этом оказался подсвечен со всех сторон так, что издалека напоминал собой даже не дерево, а что-то вроде столба из света. Кроны же деревьев, что его окружали, добавляли к этой упорядоченности природных узоров, так что остальную часть опушки окружал приятный, немного таинственный полумрак.

Среди рассеянных солнечных лучей изящно и неторопливо, будто текущая вода, двигались тонкие фигуры, исполняя не то сложный танец, не то ритуальный обряд. Если бы каким-то чудом на этой священной для народа Кельда поляне смог бы оказаться сторонний наблюдатель, то в первую очередь заметил их сходство с человеческими женщинами. Однако, стоило отступить первому впечатлению и приглядеться, как в глаза бросились бы различия.

В первую очередь, конечно – зелёная кожа, которую прикрывали одежды из лоз, коры и листьев. Едва ли те были способны защитить своих владелиц от непогоды и насекомых, не говоря уже о том, чтобы сыграть роль доспехов в бою. Однако, не похоже, чтобы эти женщины испытывали хоть малейшее неудобство, ступая босыми ногами по мшистому ковру и мелким веткам. Среди странного племени не виднелось ни слишком молодых, ни слишком старых – лишь те, кто находился по людским меркам в самом расцвете сил. И наконец, чертами лиц и каждым своим движением все они казались похожими, будто одна большая семья.

Так оно и было на самом деле. Эти создания, именуемые дриадинтами, представляли собой лесных духов, порождённых Атурой. Волей своего божества они получили тела, что пусть и подчинялись общим законом природы, но всё же являлись материальными не полностью. Живя смертной жизнью, дриадинты, тем не менее, были способны ненадолго ускользать в Эфир, что здорово помогало в передвижении по лесу. Те из них, кто занимали более высокое положение и слышали шёпот Леса отчётливей, и вовсе могли управлять этой способностью достаточно хорошо, чтобы извлечь из неё пользу в бою.

И да, именно «шёпотом» некоторые из дриадинт называли незримую связь, что существовала между каждой частичкой Великого Леса. То был не голос как таковой, но ощущение благости и единства, которое хорошо было знакомо не только зеленокожим «сёстрам», но и вовсе не похожим на них сородичам. От потешных на первый взгляд семечек Альраунов до роковой громады Великого Аэнта-Стража – все они являлись частью одного целого, и каждый по-своему трудился ради общего блага. Ни одно королевство людей не смогло бы добиться подобного единства ни от своих подданных, ни уж тем более от неразумных созданий, живущих на их территориях. Кельд же был Лесом и Лес был Кельдом.

В такие дни, как этот, Великий Лес подавал своим созданиям особые знаки и дриадинты, отложив в сторону все прочие дела, спешили на его зов. Разумеется, они не оставляли без присмотра свои жилища, границы поселений и охотничьи угодья. Не все явились к Первому Вязу, но лишь те, кто мог ему в этот день пригодиться, те, кто мог помочь первым, и те, кто всех их охранял. Даже здесь, в самом сердце территории Кельда нельзя было почувствовать себя в полной безопасности – если не от вражеских лазутчиков, то хотя бы от одичавших лесных тварей и нестабильных вихрей Эфира.

Вдруг дриадинты замерли. Почтительно расступившись, они пропустили вперёд одну – более высокую и статную, ступающую уверенно и несущую мудрость в отблеске своих янтарных глаз. Подобные ей назывались среди лесного народа Провидицами, более тонко чувствуя Эфир и лучше понимая волю Атуры. Однако, эта дриадинта выделялась даже на фоне своих соратниц по ремеслу – а потому именно она оказалась удостоена чести встать сегодня перед одним из Древ.

Провидица приблизилась к необъятным корням Первого Вяза, едва слышно шурша тканью своего платья. Пошитое из зелёных листьев, его покрывали сложные узоры, подобные тем, что иногда можно было разглядеть на лике Роуны. Мелкие листья были вплетены и в зелёные волосы дриадинты, не давая понять, где заканчивается украшение и начинается причёска. На её шее висели косточки мелких птиц, а скулы украшали собой шрамы, похожие на следы от удара молнии.

– Эа’Лиам! – провозгласила Провидица звучным голосом, вскинув вверх руку, сжимающую узловатый посох. В тон её глазам, навершие этого оружия и инструмента украшали собой камни янтаря.

– Эа’Лиам! – повторили вслед за дриадинтой её сёстры одна за другой, сливая свои голоса в единый хор. Произнесённое на языке Кельда, имя Древа и само зазвучало как будто бы песней, пришедшей из другого мира.