Семена магии - 3 (СИ)

Вот парусники пришвартовались, спустили трапы и, как обычно, первыми стали сходить мужчины. Некоторые из них вели за собой женщин, с которыми познакомились за время долгого плавания. Кирс и обе её служанки зорко осматривали всех в надежде увидеть ауру какого-нибудь цвета, а люди всё шли и шли, и настроение женщины стало постепенно падать. Вроде бы мелькнуло слабое красное свечение?! Поднятая рука – и служанки быстрым шагом подошли к одной из полуголых дикарок. Она не сразу поняла, что от неё хотят, но смиренно пошла за позвавшими её женщинами. Вряд ли появится ещё кто-то из одарённых, но не в правилах Кирс уходить до того, как с корабля сойдёт последний прибывший.

Какое-то странное движение на одном корабле и по трапу сходит несколько моряков, ведущих за собой связанного мужчину, – он или дебошир, или кто-то из тех, кто тайком пробрался в трюм, пока парусник стоял около Лесного острова. Хм… фиолетовая аура.

– Кого вы ведёте? – Кирс встала на пути группы.

– Да вот, он прятался в одной из бочек, загруженных в трюм на Лесном острове. Теперь ведём его в магистрат, чтобы там решили его судьбу, – почти беззлобно ответили матросы, уже предвкушая скорое посещение местной таверны.

– Я – Кирс, боевой маг этого поселения и я забираю этого человека себе. Можете сказать об этом своему капитану или чиновникам в магистрате.

– Но нам приказано доставить его в магистрат, – попытался выполнить отданный ранее приказ один из матросов.

– Ты собираешься возразить боевому магу? – удивилась Кирс и на её ладони заиграла огненная сфера.

Моряки лишь молча попятились назад.

– Вот вам пара серебряных монет, – женщина протянула деньги. – Идите в таверну и промочите свои сухие глотки. И не бойтесь, проблем с выполнением приказа капитана у вас не будет.

Маг взглянула на оторопевшего мужчину:

– По закону Лисаса все, кто тайно проникли на корабль, отправляются на принудительные работы. Я же освобождаю тебя от такой участи, и теперь ты будешь служить только мне. Следуй за мной, – и Кирс, кивнув служанкам, величественно направилась к своему дому, радуясь в душе такому неожиданному улову…

Суруш всматривался в горизонт и ждал, когда появится остров. Ему совершенно не хотелось отрываться от своих дел в Империи фарсов, хотя, по правде говоря, ничем особым он занят не был, но мечты о том, что выполнив поручение отца и Совета магов, он сможет возвыситься, грели его самолюбие. К тому же он был заинтригован рассказами о той женщине, которые ему поведал отец. Сможет ли Суруш её обольстить, как это он неоднократно делал до этого, или орешек окажется ему не по зубам?

Наконец, вперёдсмотрящий прокричал “Вижу остров!” и через некоторое время и маг увидел дымку, которая довольно скоро визуально сформировалась в береговую линию. Ну что же, игра скоро начнётся. Понять бы только, кто охотник, а кто дичь.

Уже на причале Суруш узнал, что к одной таверне наконец-то пристроили жилые помещения, где можно переночевать с относительным комфортом. Мужчина опасался, что свободных комнат не будет, но хозяин гостиницы заверил, что тот может даже выбрать себе приглянувшееся помещение. Закинув немногочисленные вещи в прикроватный сундук, Суруш спустился в столовый зал и заказал себе полноценный обед, хотя время было ещё раннее. Когда маг находится вне Империи фарсов, то некоторыми обязательными религиозными требованиями можно пренебречь, получив на это разрешение у священника-дастура. Вот и теперь Суруш внешне выглядел почти так же, как и большинство местных, ничем не напоминая огнепоклонника ни верхней одеждой, ни манерами. Но послабления не освобождают от стремлений к благим мыслям, благим словам и благим деяниям.

Еда оказалась на удивление хорошей, и мужчина блаженно откинулся на спинку стула, – он избавился ещё от одного переживания, что на острове ему придётся питаться чуть ли не сырым мясом. Всё-таки, эти ромеи умеют неплохо готовить, что бы не говорили ему фарсские купцы. Теперь можно немного отдохнуть на постели и после дневной жары отправиться осматривать поселение в котором придётся провести много времени.

Хотя Суруш довольно часто бывал за пределами своей империи, он испытывал некоторую неприязнь ко всему нефарсскому, в том числе и к архитектуре. Деревянные же дома, скопированные ромеями у туземцев, казались ему верхом дикарства, – как бы он не относился к враждебному государству, мужчина не мог не признать многих его культурных и технологических достижений, и теперь не мог понять, как граждане этой великой империи могут что-то заимствовать у племён, стоявших на одной из низших ступеней бытия.

Видимо, на его лице отразилась такая гамма негативных эмоций, когда он разглядывал деревянный дом в местом стиле, что проходящая мимо женщина обратилась к нему с вопросом:

– Уважаемый, если ты заболел, то, пока не поздно, следует обратиться к целителю.

– Нет, со мной всё в порядке. Я просто изумился тому, что ромеи живут в домах, придуманных дикарями, – ответил мужчина на эллинском языке.