Семена мечты

Однажды руководимый необъяснимым информационным голодом, он бесцельно побродил по залу виртуальной библиотеки, с любовью перебирая корешки книг, стилизованных под бумажные. Не отыскав ничего подходящего, он перебрался в такую же виртуальную видеотеку. Здесь хранились как старинные экранные фильмы, так и переведённые в привычный голорежим. Едва фильм начинался, как интерес Григория к нему пропадал. Перекусив, Гриша решил прогуляться. Он бродил улицами города думал о немногочисленных мирянах, окружающих его. Большинство мирян предпочитало работать, не выходя из дома, находясь в среде медиария. Разумеется, ещё оставались профессии, требующие реально присутствия. Те же, кто работал дома, экономили солидные суммы владельцам виртуальных офисов.

«Может податься к неолуддитам, жить, как жили предки без благ цивилизации» – решил, было, Гриша. Это движение возникло, после того как кучка перепуганных безумцев, переживших несколько минут холодного ужаса разрядников, решила, что это кара божья за использование техники.

Мучительные, кажущиеся нескончаемыми, будни, сдобренные бесцельными поисками, мелькали как вспышки метеоров на ночном небосводе. Гриша старался не ездить в общественном транспорте, потому, что из себя, его могло вывести что угодно. Он воспылал к людям сильнейшей ненавистью, они казались ему омерзительнее пауков и змей.

Очередное обследование лишь продлевало вынужденный отпуск. А Гришке так хотелось в космос. Ему хотелось вновь видеть бесконечное, озаренное светом далеких светил пространство. Услышать «дыхание космоса», как говорили у них, когда включался дальний радар. С замиранием сердца наблюдать за туманностями, планетами и экзотическими объектами Вселенной.

В отношениях с Лёлей, на фоне его прогрессирующего безумия, наступила зима, но это мало тревожило Гришу. Теперь он затруднялся ответить, любит ли он эту женщину. Временами наведывающаяся к ним Вера Ивановна помалкивала, но сие не умаляло тревог, тревожащих больное материнское сердце. В один из дней гоняясь за неизвестным, но необычайно желанным, он заказал чайную церемонию, практически ничего в ней не смысля. Разумеется, чайная церемония проходила в виртуальной среде медиария, но Гришка уже почти не разделял реальности и вымысла. Крючок медиария крепко держал его сознание, быть может, даже крепче, нежели презираемых мирян.

– Григорий, вы знакомы с ритуалом проведения церемонии? – Вежливо осведомилась милая девушка в кимоно.

– Более или менее. – Неопределённо ответил он, осматриваясь. Небольшая комната. Стены отделаны серой глиной, пол устлан татами. Напротив очень низкого входа расположена ниша, давшая приют дымящимся благовониям и букету полевых цветов. Возле ниши висит свиток с иероглифами. Одна из четырёх серых стен украшена старинной картиной в виде соловья, поющего на веточке. В центре комнаты располагается коричневый очаг. Под потолком, в каждой из стен расположено по четыре небольших окна. Девушка поклонилась Григорию, тот поклонился в ответ. По правую руку от неё покоились деревянная шкатулка, бамбуковая палочка, чаша, ступка и две пиалы грубой работы. Девушка вырыла в пепле очага углубление. Сформировала из углей горку и разожгла огонь. Видавший виды или, по мнению японцев, – отмеченный временем чайник, занял место над танцующими язычками пламени.

Пока закипала вода, Азэми потчевала Григория легкими, но необычайно красиво оформленными яствами. Затем они перешли к сладостям. Пищу, они поглощали медленно и с наслаждением. После легкого десерта девушка медленно насыпала в ступку чай и тщательно его растерла в зеленый порошок.

И вот из чайника стало, доносится характерное шипение – "шум ветра в сосновом лесу». Плавно встав, Азэми сняла чайник с огня и заварила в чаше густой, пенистый чай. В течение многих минут они по очереди отпивали из чашки крепкий, ароматный напиток. Когда показалось дно чаши, девушка заваривала чай на каждого в отдельной пиале. Медленно потягивая ароматный напиток, они разговаривали о чае, о цветах в нише, о красоте. Разговор их был подобен ручейку воды, текущему из родника. После чайной церемонии Гриша уснул, не отключая медиария, создание вернула к действительности автоматика устройства.

*

Окончательную ссору с женой он помнил смутно. О чём-то они кричали, оскорбляли друг друга, А после Лёля собрала вещи и решила пожить у своих родителей. Григорию было всё равно.

Последующие дни ознаменовались для него затяжными головными болями, от которых хотелось кричать. Отныне дни летели со скоростью света, почти не оставляя в памяти следа.