Семена огня

— Прошу извинить, у меня есть небольшой вопрос, — начал Бастиан, словно вспоминая что-то.

— Слушаю тебя, сын мой.

— Для лечения мне понадобится немало воды, однако же монастырь стоит на высоком берегу, ходить туда-сюда с полными ведрами долго, к тому же, покуда с ними поднимешься на склон, расплещешь половину. Неужели за годы существования святая братия не проложила более короткого и удобного пути к обители?

— Правильно сообразил, Ла Валетт. Наверняка бритые макушки устроили себе где-нибудь лазейку. Сунь ему еще пару золотых монет на строительство водопровода, — похвалил Лис. — Незачем нам перед стражей маячить. У них сейчас пикничок, не будем мешать. Отдыхают себе — и пусть отдыхают.

Бастиан протянул аббату несколько монет.

— Должен признаться, духовная стезя издавна влечет меня. Если я сочту себя достойным принять духовное звание, непременно изберу обитель Святого Эржена.

— Отрадно слышать! — принимая скромную лепту, важно проговорил аббат. — Какое же из чудес нашего святого покровителя тебя наиболее впечатлило?

— Они все изобличают высокий дух и кроткое смирение. Но одно запомнилось мне с детских лет. Отринувши воинское звание, сей гордый патриций ходил с сумой и нес слово Божье франкам, саксам, тюрингам и всем, кого встречал на пути. Но в некоем городе слуги кесаря схватили его и спутника, дабы сгноить в узилище. Однако Святой Эржен был столь красноречив, что обратил в истинную веру тюремщиков своих, и те восславили его во имя Господа и с почетом отпустили узников. Когда же нес он слова истины, замки сами собой открывались пред ним, и железные скрепы распадались, будто прах. С той поры Святой Эржен считается покровителем идущих праведным и справедливым путем, спасающимся от нечестивого врага.

— Да будет так вовеки, — подтвердил аббат. — Хорошо, сын мой, благочестие твое похвально, думаю, рвение в излечении господина и его наставника не останется без одобрения в стенах нашей обители.

— Ну что, бойцы неслышимого тыла, — заговорил Лис на канале мыслесвязи, едва затворилась массивная дверь за аббатом. — Полдела сделано, вечером отправляемся, так сказать, по воду. Оно бы мне, конечно, стоило тут поваляться для достоверности. Но вас же без меня занесет к какой-нибудь бабушке. А в этих чащобах лесорубам дел хватает и без того, чтоб волков потрошить.

— Между прочим, — оскорбился Карел, — вы меня всегда недооцениваете.

— Дооценят тебя на невольничьем рынке! Или ты решил меня чем-нибудь поразить?

— Я на охоту с отцом еще в детстве ходил, — пустился в объяснения богемец. — Так что в следах и в повадках зверей разбираюсь отлично.

— Оба-на, приятная неожиданность! — восхитился Сергей, переворачиваясь с боку на бок. — Неужели монастырские стены подействовали на тебя благотворно? Эх, Вальдара рядом нет, не вспомнить, остались ли в Богемии леса, или ты в городском парке на белок охотился?

— Да в Богемии такие дремучие чащобы!.. — возмущенно начал Карел.

— Все, все, теперь понятно, откуда ты взялся на мою голову. Ладно, утешься, пойдешь с Бастианом искать лечебные травы. Но помни, главное отыскать лилию среди терний — Гизеллу — и цветок ее жизни — Дагоберта-джуниора. И не только найти. Вы их должны расположить к себе, заставить поверить, что мы хотим им помочь, а не сдать куда следует за умеренное вознаграждение. Бастиан, очень надеюсь на тебя.

— Господин инструктор, — заговорил Ла Валетт, — а если мы ошибаемся, и дракон не стал высаживать Гизеллу и юного Дагоберта на берегу?