Семена прошлого

А молчаливая дуэль продолжалась, хотя единственное, что надо было сделать Барту, – поздороваться с братом, которого он всего раз навестил в больнице. Но Барт, по-видимому, собирался выиграть этот поединок взглядов.

Я уже хотела вмешаться, когда Джори сказал просто и тепло, не опуская взгляда и улыбаясь:

– Привет, братишка. Мне известно, как ты ненавидишь больницы, поэтому было вдвойне любезно с твоей стороны навестить меня там. Но теперь я здесь, в твоем доме… так давай поздороваемся! Я рад, что мой несчастный случай не испортил твоего бала. Я слышал от Синди, что мое падение лишь на мгновение вызвало замешательство, но потом торжество возобновилось.

Барт все так же стоял, не говоря ни слова. Мелоди покончила с букетом и подняла голову. Несколько завитков ее светлых волос выбились из тугого балетного пучка и сделали ее особенно привлекательной. Во всем ее облике было что-то усталое, изнемогшее, будто она совсем сдалась под натиском жизни. Показалось ли мне, или вправду она взглядом послала какое-то предупреждение Барту? Но если это так, то он понял ее и улыбнулся какой-то ненатуральной улыбкой.

– Я рад твоему возвращению, Джори, с приездом. – Он пожал брату руку. – Если тебе что-нибудь будет нужно, дай мне знать.

И ушел, посеяв тревогу и недоумение в моей душе…

* * *

В тот же день ровно в четыре, когда Джори отдохнул и его подняли на носилках наверх, в домашний офис Барта вошли трое нотариусов. Мы сидели в красивых бежевых кожаных креслах, все, кроме Джори, который лежал на передвижном кресле, усталый и спокойный. Он прикрыл глаза, выказывая очень мало интереса к происходящему. Прилетела самолетом и Синди, согласно условию, при котором завещание должно быть зачитано в присутствии всех наследников. Она сидела, облокотившись на мое кресло, покачивая своей рельефно очерченной ножкой в голубой туфельке на высоком каблуке. Гневные взгляды Джоэла на свои прекрасные ноги она воспринимала с юмором. Мы все присутствовали будто на похоронах, а перешептывание нотариусов усугубляло напряженную обстановку.

В особенности возбужден и экзальтирован был Барт. Мы все уже слышали завещание когда-то, но теперь предстояло перечитать его основную часть. Старший из нотариусов осторожно, слово за словом, начал читать.

* * *

– «…когда мой внук, Бартоломью Уинслоу Скотт Шеффилд, унаследовавший свою родовую фамилию Фоксворт, достигнет возраста двадцати пяти лет, – читал старик в очках, спущенных на нос, – ему будет выдаваться ежегодная сумма в пятьсот тысяч долларов до достижения им возраста тридцати пяти лет. По достижении означенного возраста вся принадлежащая мне недвижимость должна быть передана в полное владение моему внуку, Бартоломью Уинслоу Скотту Шеффилду Фоксворту. Мой первый сын, Кристофер Гарланд Шеффилд Фоксворт, будет оставаться доверительным собственником до вышеупомянутого срока. Если он умрет до достижения моим вышеназванным внуком означенного возраста, тогда моя дочь, Кэтрин Шеффилд Фоксворт, заменит его в качестве доверительного собственника…»

Там было еще что-то, и немало, но остального я уже не слышала. Я взглянула на Криса: казалось, он, как и я, был в шоке. Потом я перевела взгляд на Барта.

Его лицо было бледно и отражало множество противоречивых эмоций. Кровь отхлынула от его щек. Он нервно провел длинными пальцами по безупречно уложенным волосам, взъерошив их. Беспомощно взглянул на Джоэла, будто спрашивая у него совета, затем перевел взгляд на Синди. Джоэл лишь пожал плечами и поджал губы, словно подтверждая свои подозрения относительно завещания.

Барт, по-видимому, думал, что чья-то злая воля в одночасье изменила завещание моей матери, и в первую очередь его взгляд упал на Синди. Затем под подозрение попал Джори, который, не интересуясь ничем и никем, кроме Мелоди, с сонным видом лежал на инвалидном кресле. А Мелоди повернула к Барту свое бледное печальное лицо, трепещущее, как слабый огонек свечи, под сокрушительным порывом разочарования Барта.

Внезапно Мелоди склонила голову на грудь Джори, и Барт отвел от нее свой горящий взгляд. Мелоди молча заплакала.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем нотариус свернул длинный лист завещания, вложил его в голубую папку, положил ее на стол Барту и встал, сложив руки и ожидая вопросов Барта.

– Что, черт возьми, происходит?! – выкрикнул Барт.

Он вскочил с места, прошел к столу, схватил завещание и быстро пробежал его глазами с повадкой эксперта; прочитав, бросил на стол.

– Будь проклята старуха! Она обещала мне все, все! А теперь оказывается, что надо ждать еще десять лет… Почему эта часть не была прочитана раньше? В свои десять лет я прекрасно запомнил, что она в своем завещании называла возраст двадцать пять лет, когда я войду в права наследования. И вот мне двадцать пять и один месяц, так где же мое наследство?

Тут встал Крис.