Семена Злобы

Я задумался и решил, что так будет действительно лучше всего. Оставив меня за столом со всем необходимым, секретарь вернулся к посетителям. Заменявший его чиновник мышкой прошмыгнул через кабинет и скрылся за дверью, через которую ретировались его коллеги.

Ну и что мне писать?

Энергетическое перо, заменявшее в этой реальности привычные шариковые ручки, так и замерло над бумагой. Даже не знаю, посетили бы меня сии сомнения, имей я возможность пройти к судье. А вот попытка изложить все на бумаге заставила переосмыслить сложившуюся ситуацию. Уверен, моя просьба гарантирует освобождение волколака, имени которого я так и не узнал. Но правильно ли это? По совести — да, а вот по закону…

Еще в старой жизни, в иной реальности меня бесило то, что связи порой подменяли закон. И что же? Едва я сам оказался в нужном месте и в нужное время, чтобы помочь судье и городу, так сразу принялся дергать за ниточки. Пусть я и не потребую от судьи нарушения закона, но даже мысли об ускорении и упрощении справедливого дела начали отдавать неприятным душком. И ведь именно на это намекал мне Дмитрий Иванович в недавнем разговоре.

Энергетическое перо легло на бумагу, так и не оставив на ней ни черточки.

Это, конечно, хорошо и благородно, но данное слово нужно держать. Придется пойти другим путем — не влиять на судью, после чего можно было бы передать парня шатунам, чтобы они его спрятали у староверов-оборотней в глухой тайге, а привлекать адвоката и посоветоваться с Зоряном Белецким. Более сведущего человека во всем, что касается мистической составляющей жизни Топинска, свободных и внедренных энергентов, я не знаю. Да и тонкости в отношениях шатунов, оборотней, ведунов и другой неформальной братии ему известны как никому другому. Но это завтра — Зорян не любит посетителей в неурочное время, а урочным оно у него бывает только в обед. Сейчас же впору подумать об ужине.

Телефонный аппарат нашелся в простенке между окнами. На фоне того, что стоял у меня дома, выглядел он крайне архаично.

— Барышня, будьте любезны, два, семь, три, девять. Благодарствую.

После щелчка в трубке послышался мелодичный грудной голос:

— Адвокатская контора «Бронштейн и сыновья». Чем могу служить?

У Бронштейнов на телефоне сидела молодая дамочка, причем симпатичная, несмотря на старания Ракель и Цили Марковны. Но тут дело решало не желание Давы или недовольство его супруги с маменькой, точку поставил Арон Моисеевич, заявивший, что нечего пугать клиентов страхолюдными секретарями только ради спокойствия ревнивой жены.

— Здравствуйте, Симха Львовна, это…

— Игнат Дормидонтович. Очень рада вас слышать!

Еврейская молодая вдовушка действительно рада была меня не только слышать, но и видеть, а также пощупала бы, будь ей это позволено. Пусть и не красавица, но в плане сексапильности и форм она о-го-го, только соваться в ее сети я точно не стану. Любовью и даже страстью там и не пахнет. Страсть у молодой еврейской вдовушки была только одна — трехлетний сыночек Семочка, и ради него она и черта за рога ухватит, лишь бы не был скупым.

— А уж как я рад, — поддержал я невинную игру, но тут же сменил тон: — Давид Аронович на месте?

— Конечно, — ответила умная женщина, понявшая намек, но никак не показавшая неудовольствия. — Соединяю.

— Игнат, привет! — тут же послышался голос Давы.

— И тебе привет. У меня есть дело по твоему профилю. Нужно поговорить. Где встретимся?

— В «Охотнике», — тут же оживился мой друг.

Оно и понятно: в трактиры его теперь пускают только на деловые встречи с клиентами-купцами. Видите ли, эта публика к переговорным комнатам в конторе не привыкши и предпочитает размах дорогих питейных заведений, где и о делах можно поговорить спокойно, и сразу накушаться беленькой с горя или радости — тут уж какие перспективы нарисует приглашенный юрист.

— Когда сможешь?

— Да прямо сейчас. У тебя же дело, — явно горя желанием поскорее смыться с работы, заявил Дава.

— Хорошо. Еду прямо туда.

Повесив трубку на рычаг, я вышел в приемную и тут же натолкнулся на мудрый взгляд секретаря, явно отметившего, что листок так и остался в другом кабинете.

Он даже не стал ничего уточнять.

— Всего доброго, Игнат Дормидонтович.

— До свидания, Никанор Тарасович.

Похоже, тут только мне с ходу непонятны тонкости сословных правил. Ну и бес с ними — главное, что вовремя одумался.

Любимый трактир нашей компании с моего последнего посещения ничуть не изменился — все тот же терем из сказки. Двухэтажное здание, сложенное из толстых бревен и украшенное резными наличниками. Древесина изрядно потемнела от времени, добавляя заведению колоритности и солидности.

Внутри на стенах висели звериные головы, шкуры и рога. Несмотря на то что из мебели преобладали тяжелые столы и лавки, заведение считалось вполне солидным. К тому же по периметру имелись небольшие столы для одиночек и маленьких компаний. Впрочем, основной зал меня не интересовал.

Ко мне тут же подскочил половой.

— Игнат Дормидонтович, изволите пройти в кабинет?

В ответ я лишь кивнул и направился за проводником, хотя прекрасно знал дорогу.