Семена Злобы

А вот Джулии что с гуся вода. Она цвела и пахла, очаровывая всех вокруг, независимо от пола и возраста. Правда, увидев меня, девушка побледнела, но нашла в себе силы сохранить образ беззаботного Бемби. Нужно отдать должное, даже мое присутствие на съемочной площадке не помешало этим двоим прекрасно сыграть сцену, в которой юную дворянку, вздумавшую путешествовать по Амуру, бравый сибирский казак Иван Сыч спасает из лап хунхузов.

Обедали тут же, на студии, потому что Сержу нужно было обсудить со мной кое-какие важные дела. Он опять завел разговор о съемках процесса трансформации оборотней. И мне снова пришлось повторять не единожды высказанные доводы:

— Серж, думаешь, я не понимаю, как это поднимет популярность фильма? Но мы только пленку потратим и кучу денег. Помнишь, что было в прошлый раз?

— Так можно же хотя бы попробовать договориться с церковниками.

— Флаг тебе в руки и перо в то место, которым ты сейчас думаешь, — напутствовал я слишком самонадеянного собеседника. — Это ведь не тебе пришлось объясняться с добрейшим отцом Андрианом.

То была моя вторая встреча с омским инквизитором, и очень надеюсь, что последняя. Старик вызывал во мне смутное беспокойство на грани страха. Даже его вечный спутник брат Савелий и тот, при всей своей телесной мощи и глазах убийцы, не казался настолько опасным. Короткого разговора со священником хватило, чтобы десятки метров кинопленки ушли в топку. Православной церкви совсем не нужно, чтобы обыватели, которые живут вдали от ареала обитания оборотней и прочей нечисти, лишний раз вспоминали о сверхъестественном. А если верить в теорию, что люди своими фантазиями и страхами создают и подпитывают свободных энергентов, то подобная политика имеет стратегическое значение.

Серж порывался сохранить впечатляющие кадры для архива, но я вылил на бедолагу все вызванное инквизиторами раздражение и лично спалил отснятый материал.

Похоже, мои воспоминания и связанные с ними эмоции как-то выплеснулись на режиссера через мой взгляд, и он свернул увещевания. Дальше обед прошел во вполне благожелательной обстановке.

А дома нас ждал сюрприз. Не то чтобы такой уж неожиданный, но я думал, что Пахом будет дольше собираться с духом.

Молодой ведун сидел на лавочке рядом с Корнеем Васильевичем и прикорнувшим Леонардом. Старик и кот нежились в лучах клонившегося к закату солнца.

— Нужно поговорить, — поднимаясь, сказал Пахом.

— Идем в дом, там и поговорим, и выпьем, — радушно предложил я.

— Не сегодня, — мотнул головой ведун. — И так задержался, ожидаючи тебя.

— Хорошо, — не стал спорить я и уселся на лавочку.

Корней Васильевич с кряхтеньем встал и, махнув Чижу, ушел с ним в гараж.

— Ты должен понять отца, он шел к этому всю жизнь, — со вздохом начал Пахом.

— Не мне нужно проявлять понимание, а тебе. — Качнув головой, я направил разговор в совсем другое русло.

Обиды старика меня не волновали, а вот то, куда может завести всю семью Белецких выбранная фанатиком дорожка, очень даже беспокоило.

— И чего же я не понимаю? — удивился Пахом.

— Того, что твой отец задумал глупость, причем опасную и никому не нужную.

— Ненужную?! — вспылил Пахом, за которым я никогда не замечал религиозного фанатизма. — Предлагаешь забыть о крови дедов, которых извели ваши попы? Предлагаешь предать своих богов? Отринуть шанс вернуть их из небытия?!

И все же, как бы ни ярился парень, в нем не чувствовалось настоящего фанатичного безумия — лишь последствия воспитания и убеждений из уст того, кому он доверял безгранично. Но при этом у Пахома наверняка хватало мозгов для вдумчивого анализа.

— Я вообще не собираюсь спорить с тобой на эту тему. — Мой спокойный и даже равнодушный тон сбил вспылившего парня с настроя. — И знаешь почему?

— Потому что в тебе нет ни веры, ни знаний.

Мне оставалось лишь сокрушенно покачать головой.

— Знания? — хмыкнул я, насмешливо посмотрев на молодого ведуна. — Да мы оба даже приблизительно не представляем, о чем говорим. Это спор двух муравьев, которые сидят на огрызке яблока, выброшенного в канаву городской свалки, и рассуждают о судьбах человечества. Но есть то, что я знаю наверняка. Родноверов в империи терпят только потому, что вы безобидны. Не знаю, кого там собирается будить твой папаша, но, если это усилит вас хоть на йоту, инквизиция спалит здесь все к лешему. Да и лешим с русалками тоже достанется. Зорян не такой тупой, чтобы не понимать этого, но что-то все равно застит ему глаза и мутит разум. Пахом, бороться можно с врагом за родину, даже с властью за свободу, но не с теми, кто верит в других богов. Когда фанатик сходится с фанатиком, проливается столько кровищи, что уже без разницы, кто и какие светлые идеалы отстаивал. Лично я не стану вмешиваться только потому, что знаю возможности своих подружек-русалок. Так что, если не хочешь, чтобы Зорян сгинул в том болоте, попытайся остановить его. И говорить тебе прежде всего нужно не с отцом, а с матерью. Поверь, друг, мне очень не хочется дожить до того момента, когда придется прятать у себя твоих сестер от дядек в рясах с добротой в глазах и крюками в руках.