Семена Злобы

— А как правду-то узнаешь, коль она отпираться будет? Разве что понаблюдаете, как я ее резать стану.

— Никто никого резать не будет. Мы сделаем по-другому, — совершенно спокойно парировал я, потому что понимал состояние этого человека. — У вас ведь найдутся надежные и проворные люди?

В ответ Куприянов тут же кивнул. Ну конечно. Чтобы у купца, промышляющего в таком непростом месте, как Топинск, да не было под рукой парочки головорезов.

— Пусть они привезут эту вашу Зинаиду сюда. Думаю, коль уж домовой так старался привлечь наше внимание, он не откажется устроить еще одно представление ради благого дела. Хозяин, ведь не откажешься?

В углу что-то пискнуло, что было расценено мной как положительный ответ.

Похоже, силенок у местного домового все же маловато. Кузьмич при желании может так встряхнуть дом, что не всякое землетрясение справится. Да и поленьями кидается, что заправский игрок в городки. А этот сподобился только на иллюзии, имитацию жутковатого смеха да переключение сетевого рубильника. Возможно, именно из-за слабости он не смог помешать убийце, вот теперь и бесится.

Едва дослушав мое предложение, купец пулей выскочил из дома, и через минуту его паромобиль, рассерженно пыхтя, унесся в ночь. Я тоже покинул здание и принялся уговаривать друзей отправиться домой. Лиза, явно повинуясь женской интуиции, возражать не стала и почти силой уволокла мужа в коляску. Тот напоследок проворчал что-то насчет завтрашнего дня, но все же подчинился.

Чиж по моей команде увел наш паромобиль в ближайший переулок.

Купца с подручными мы прождали два часа. Когда в окнах блеснул свет фар, я вскочил с диванчика и сказал в пространство:

— Хозяин, свет гаси. И готовься пугнуть гостью.

Освещение тут же пропало, и в темноте захихикал детский голосок. Ведь знаю, что это имитация, но все равно жутко.

Купец вошел в дом один.

— Привезли. Что дальше?

— Привяжите ее вон к тому стулу. Дайте возможность смотреть, слышать и говорить, но предупредите, чтобы не орала. Нам лишний шум не нужен, — в тон собеседнику рублеными фразами ответил я, указывая на кресло с высокой спинкой, которое сам же и поставил прямо напротив коридора, ведущего в сторону ванной комнаты.

Когда купец ушел, я отступил в угол возле двери в прихожую. Помещение освещал лишь пробивающийся через окна слабый свет уличных фонарей, так что эта часть комнаты была залита чернильной тенью.

Куприянов вернулся в сопровождении двух подручных-крепышей. Они вели кого-то, одетого в пеньюар и с мешком на голове.

Крепыши начали сноровисто привязывать дергающуюся и мычащую пленницу к креслу, а купец отступил ко мне в тень. Оставшийся рядом с женщиной детина снял мешок и вытащил кляп, но перед этим злобно зашипел ей на ухо:

— Ежели вздумаешь голосить, язык отрежу.

Она и не стала.

Следующая пара минут прошла в относительной тишине, прерываемой только всхлипыванием пленницы, а затем прозвучал смех домового. Нам-то что, а вот Зинаиду проняло до самой печенки.

— Кто здесь?! — взвизгнула она, забыв о предупреждении похитителя.

Женщина явно хотела сказать что-то еще, но лишь сдавленно засипела, когда увидела призрак девочки.

— Нет, — выдавила она из себя. — Нет! Изыди!

А затем начала молиться. Неужели решила, что Бог услышит молитву из таких уст, особенно когда его просят не о прощении, а о спасении и защите? Ни раскаяния, ни покаяния.

— Нет! — перешла практически на ультразвук дамочка, когда домовый в образе девочки с бледным лицом и потусторонним взглядом шагнул ближе, протягивая ручонки. — Нет! Я не виновата! Я не хотела!

Голос сорвался, и Зинаида захрипела с истерическими нотками:

— Мне пришлось. Он бы вас не бросил.

А вот теперь — точно все. В смысле я услышал то, что мне нужно. Дальше пусть купец разбирается сам.

И все же сразу уйти мне не дали. Похоже, страх пробил трещину в разуме детоубийцы, и она истерично заорала:

— Сгинь, мерзкая тварь!

Скрип зубов купца был слышен, наверное, даже на улице. И не только его одного взбесили резкие слова убийцы. Изображающий девочку домовой начал меняться. В его глазах появился какой-то неживой огонь, а рот расширился, обнажая жуткие зубы. Призрак рванул вперед, словно желая впиться этими зубами в горло жертвы.

Дамочка завизжала, как кролик, которого схватил лис, и вдруг затихла. Призрак ожидаемо прошел сквозь тело и стул, даже не сдвинув их с места. Слабоват еще домовой, но есть у меня предчувствие, что благодаря этим приключениям и подпитке людскими страхами силенок у него прибавится.

В помещении воцарилась гробовая тишина, но затем она словно взорвалась от безумного хохота Зинаиды.

— Тебя нет. Я убила тебя. Тебя нет! Утопила, как кутенка! Тебя нет!!! — прерываясь на приступы хохота, визжала обезумевшая женщина.

В том, что она повредилась умом, не было ни малейшего сомнения. Слышать это было выше моих сил, и я, поманив купца за собой, вышел в прихожую.

— Что же, Матвей Ростиславович, вот все и закончилось. Даже не пришлось марать руки.

— Думаете, я оставлю ее в живых? — рыкнул купец, явно не удовлетворившись такой местью.