Семёнов

Человек в серой толстовке – имени своего он тогда в клубе не назвал – знал, что шантажисты плохо кончают. Но никогда не думал, что шантажировать будут его. Начиналось всё вполне безобидно, даже буднично: однажды на улице к нему подошёл нищий и попросил сто рублей. Уточнил, что они виделись в клубе неделю назад. Поначалу даже не верилось, что это шантаж: помог джентльмен джентльмену. Но нищий встретился через неделю, и ещё через неделю… Однажды он вспылил и ударил нищего. Тот попросил сто рублей и пообещал больше не приходить. Обещание своё сдержал: через месяц этого нищего нашли повешенным. Но недавно ему позвонили и сказали, что тот продавал наркотики. Не стоит бояться, говорили ему, только напиши одно письмо…

Человек по имени Иван Иванович Иванов, недавно разменявший четвёртый десяток, готовился к этому дню уже давно. Он понимал, что информация, собранная им за несколько лет, тянет на плохую теорию заговора. Но в то же время все разрозненные документы и видеозаписи, бывшие в открытом доступе, все архивные записи об удалении сайтов, которые пропадали в те моменты, когда становились действительно интересными, – всё это могло свидетельствовать о том, что кто-то скрывает большую часть информации о крупных игроках военной промышленности, таких как «КибОрг», «ХимОрг» и другие. Могло, конечно, и не свидетельствовать. Но Иван Иванович имел свои слабости. Например, не любил по десять раз перепроверять информацию.

Иван не был психопатом. Во всяком случае, когда лет десять назад один из знакомых полушутя-полусерьёзно сказал, что пути только что официально вошедших в ВПК молодых компаний подозрительно схожи, он только посмеялся. Однако позже – из пустого любопытства – стал копать самостоятельно и тогда выяснил любопытные вещи: например, что данные по владельцам этих компаний волшебным образом исчезают раз в полгода, причём их не остаётся и в архивах интернета; что в архивах не сохраняется даже прежних адресов их сайтов. Спустя пару лет Иван Иванович – тогда он ещё носил другое имя – пошёл к психиатру, сказав тому, что подозревает у себя не то паранойю, не то шизофрению. Тот надел ему на голову какую-то проволочную сетку, заставил пройти десяток тестов и через пару недель сказал, что технически Иван здоров. Вернее, что лечение, если оно ему необходимо, может лежать в области психологии, а не психиатрии.

Примерно тогда Иван Иванович и начал действовать. Если бы он прислушался к словам про психологию, то, возможно, этот день сложился бы иначе. Но Иван привык действовать в одиночку.

Первым делом он потерял документы. За год сумел выйти на людей, сумевших относительно недорого удалить его лицо из федерального списка граждан. Конечно, людей, стремившихся скрыться от Большого Брата, хватало, и их быстро находили. Поэтому он сам пришёл к зданию Сыска и стоял там пять минут – столько понадобилось дежурному, чтобы обратить внимание на сигнал уведомления о неизвестном. Его вежливо, но твёрдо отвели, как он потом любил говорить, «в застенки», допросили, а спустя пару месяцев (денежная сумма, с которой ему пришлось при этом расстаться, осталась неизвестной) ему удалось получить документы и стать человеком без прошлого.