Семерка из козырей (СИ)

— Задание? — Био задумалась. — А! Кажется, я поняла. Слушай, Фокс. Я больше не на задании. Я забыла тебе от этом сказать. — Био нервно хихикнула и лицо ее снова приняло без эмоциональное состояния.

— Как это? — изумился полицейский. Рот его приоткрылся. Сдвинул шляпу на затылок. Вытер испарину со лба. Поправил мокрую прядку волос, пряча ее за ухо.

— А вот так. Я передумала. Я сама найду горы, без тебя. И я сама найду альпинистов. Тоже без тебя. Теперь всё будет без тебя. Значок мне тоже не нуже от твоего правительства.

— Как без меня? Как без значка?! — растерянно спросил Фокс. — А задание?! Ты же агент под прикрытием!

— Стук-стук. — Ада постучала по воздуху сжатым кулачком. — Ты слышишь меня, человек? Я передумала. Не заставляй меня злиться!

— Злиться? — удивился Фокс. Машина злится? Реле работает?

— Биополярочка, — спокойно сказала био, кивая головой. — Я когда злюсь, становлюсь очень опасной и агресивной.

-Так же нельзя...

Ада пожала плечом. Видимо, ей можно было. Что поделать, если она увлекающая натура и теперь человек не вызывал в ней интерес, как раньше. Теперь у нее есть подруга и дела поважнее.

Фокс всё еще не понимал. Иллюзии, его мечты, надуманные планы, рушились, как карточный домик под легким дуновением ветра. Не таким он представлял себе будущее. Ведь после того, как он раскроет всемирный заговор машин, предстояло стоять в цветах, с президентской медалью на шею, в окружении репортеров ведущих изданий. И рядом с ним, его помощница, конечно же, Ада. Улыбающаяся и такая красивая.

Как видение рухнуло за одну секунду?!

— Теперь без тебя. — Ада махнула головой утвердительно. — Всё без тебя. Пока, Фокс. У меня дела. — И био пошла, набирая скорость. Детектив подпрыгнул к ней, хватая за руку. Останавливая, и разворачивая к себе.

— Подожди! Но также нельзя Ада. Никак нельзя! Вот так махом... Я, задание, медаль, встреча с последним альпинистом... Нельзя!

— Можно. — Био улыбнулась и легко освободилась от захвата.

Потом она ушла, не оборачиваясь. А Фокс остался на месте. И на какой-то момент ему показалось, что жизни больше нет.

Глава 21. Ада

Ленивые коты лежали в тени навесов витрин и провожали мой ускоренный шаг тоскливыми взглядами. Апатия от жары разморила органику, выключая у них функцию движения. Впервые я почувствовала своё превосходство — мне угнетающая жара была ни по чем. Люди не отставали от животных и искали прохладные места, используя любую искусственную тень, прячась от лучей солнца. Уличные кондиционеры надрывно гудели, не справляясь с аномальными катаклизмами природы. Наступал час пика солнцепёка. Био- работники дорожной службы ездили на поливных машинах, орошая тротуары, дома и навесы, но капли воды быстро испарялись, не успев собраться в тонкие ручейки.

Город превращался в ад.

Солнце окружало заботой каждого и никого не забывало и не пропускало. Пекло так, что искусственная кожа вздувалась волдырями. Потом сойдут, наверное. Впрочем, неважно все равно кожу менять, как только подвернется удобный случай. Хорошо, что я не человек и ничего не чувствую — ожоги мне не страшны и так постоянно вытекает какая-нибудь биомасса. Тело трескается. И это не от старости! А просто от износа! Продолжая радостно улыбаться, я шла к конечной точке маршрута. В виртуальной карте радиус круга сужался. Уже близко.

Разведка — это не про меня.

Ходить —вынюхивать. Скрываться. Наблюдать! Подготовка и разработка плана? К чему? Я и так сумею поразить свою единственную подругу. О, да. Ради нее я была готова украсть человека. Нарушить очередной закон кибернетики ради лучшей подруги? Да легко. Я же не для себя стараюсь. З —забота. Забота о ближнем. Начинаешь думать в этом потоке и украсть человека уже не кажется таким невыполнимым абсурдом. Главное, заставить себя думать по-другому. Обойти рамки.

— Моя Барби, — шепчу я и мой голос полон восторга.

Тут же представляю ответную реакцию, обожание в чужих раскосых глазах. Они светятся от восхищения. Какой красивый зеленый цвет глаз. Как я раньше могла думать, что такая идеальная оптика могла бы подойти мне? Такие глаза созданы исключительно для моей лучшей подруги. Барби восхищается мной! И задает под конец вопрос с заиканием и с придыханием:

— Да, как ты смогла, моя девочка?! — Так я закончу день, включаясь на подзарядку. День полного триумфа!

— Да легко! — отвечу я ей. И исчезнет чужое пренебрежение, покровительство. Подруга взглянет на меня по-новому. Может, даже, как на равную. А я подтвержу, подмигивая, — да легко, милая.

— Украла человека раньше меня? Божество! Уважение. Теперь, я верю, что мы можем свернуть мир.

И я снисходительно улыбаюсь, наслаждаясь минутой триумфа.

Подумаешь: украсть человека. Вон их сколько ходит. Бери не хочу. Неси да складывай в контейнер хоть в шахматном порядке: сначала ряд белых, потом черных. Но такой выбор — для слабаков. Для неразумных послушников. Я -то уже не такая. Мне бы, что посложнее. Так, чтобы смысл был. Чтобы человечество вздрогнуло, когда похищение раскроется. А для этого... Я украду...

Почему-то в своем выборе я не сомневалась.